Вопросы истории и культуры
северных стран и территорий
-------------------------------------
Historical and cultural problems
of northern countries and regions
Научные статьи
Этнология
В.С. Иванова
Обряды кровавых и бескровных жертвоприношений северных манси.
Сопутствующая лексика
Обычаи и обряды упорядочивали отношения человека с внешним миром, что, в свою очередь, позволяло, как считалось, влиять на духов-покровителей, и это обеспечивало человеку относительную свободу. Во время обрядового действия человек вступал в активное взаимодействие с духами-покровителями. На духов можно было воздействовать с помощью подарков и пищи, что также подчеркивало их материальность в представлениях обских угров [Зенько, 1997. С. 127].
У северных манси наиболее высокий статус имели коллективные периодические обряды, посвященные всеобщим духам-покровителям, таким как Нуми-Тōрум 'Верхний Бог', Мир-суснэ-хум 'За людьми смотрящий/бредущий дух', Ялпус-ōйка/Консыŋ-ōйка 'Когтистый дух', Тāгт-котиль-ōйка 'Дух среднего течения Сосьвы', Калтась сянь 'Мать Калтась', Нāй-эква 'Огонь+женщина' (женщина в смысле Богини) – Богиня Огня.
У каждой территориальной группы северных манси существовали свои особенности в проведении того или иного обряда, в выборе жертвенного животного, в обращении к духам священных мест, к Нуми-Торум'у.
Обряды у северных манси, как правило, сопровождались кровавым (йирхатнэ вāрмаль) или бескровным (пурлахтын вāрмаль) жертвоприношением.
Кровавое жертвоприношение называется йир (жертву) тусьтын вāрмаль (буквально 'жертву ставить процесс'), йирхатнэ вāрмаль 'кровавого жертвоприношения процесс'. Оно совершалось этпос ляльт 'навстречу луне' – на новолуние на ялпыŋ кан'э 'священном месте'.
Святилище высокого ранга, на котором совершалось жертвоприношение Тōрум'у, манси называли Тōрум кан 'Местность Торума' или хара кан "место поклонения богам" вне селения. Обряды там проводили крайне редко и при растущей луне. При жертвоприношениях использовалась специальная обрядовая утварь: обоюдоострый нож щохри, чашка для крови, котлы разных размеров, специальные деревянные ложки-лопаточки для "кормления" духов, деревянные блюда, миски, стаканы, рюмки [Федорова, 1994. С. 253 – 255; ПМА].
У верхне- и среднесосьвинских манси старые женщины в том числе и "знающие" посещали мужское святилище, но при этом прямо на святилище не шли, а вместе с детьми, девочками до 8-10 лет, оставались в 20-30 метрах от места, где находилось изображение божества и где находились мужчины. У других территориальных групп, по данным информантов, старая "знающая" женщина наставляла мужчин дома, объясняла им всю последовательность действий на священном месте, сама же на святилище не ходила, оставалась в селении [ПМА].
У средне- и нижнесосьвинских манси жертвоприношение семейному духу совершалось у стены около дома, с восточной стороны; у ляпинских и верхнесосьвинских манси – у стены, противоположной двери или у стены, противоположной улице, у обских и нижнесосьвинских манси – у стены с полуденной стороны дома. В зависимости от положения божества в иерархической лестнице допуск людей на жертвоприношения семейному духу-покровителю для посторонних (не являющихся членами данной генеалогической группы) был ограничен.
Обычно руководил обрядом хранитель изображения духа – ялпыŋ кан урнэ хум 'священное место охраняющий мужчина'. У всех групп северных манси хранителем мог быть шаман – няйт хум, у ляпинских, верхне- и среднесосьвинских манси - матыр вāнэ хум 'что-то знающий мужчина', у нижнесосьвинских и обских манси - весар хум 'ведающий мужчина', иногда руководил обрядом просто уважаемый человек из данной семьи ялпыŋ кан урнэ хум [Федорова, 1992. С. 63; ПМА].
О том, какое животное, в какой период и какому духу принести в жертву могли сказать вāнэ хōтпа 'знающий человек' либо шаман. Статус шамана, как считают информанты, безусловно, был выше. Вāнэ хōтпа знает не все, как говорят информанты, а няйт хум пуссын вāг –'шаман все досконально знает'.
Няйт хум мог остановить затянувшийся дождь, снегопад, усмирить разбушевавшуюся бурю, грозу, когда это мешало промыслу (охоте, рыбалке, сенокосу), а также дальней поездке. Дар усмирения той или иной стихии зависел от силы шамана, иногда для этого (для остановки дождя, снегопада) совершалось кровавое жертвоприношение [ПМА].
А. Регули считал, что в основе названия няйт хум у северных вогулов использовалась глагольная форма няйты "ворожить" [Герасимова Д.В., 2004 б. С. 189]. В современном мансийском языке не употребляется данная глагольная форма, того, кто ворожит называют сāтхаты (шаманит)[ПМА].
Сейчас в каждой семье есть пожилой человек, который, как правило, знает, как и когда совершать те или иные обряды. Ему, по верованиям манси, подсказывают сами духи-покровители, умершие родственники. Иной раз человеку может присниться во сне, что нужно совершить жертвоприношение.
В настоящее время у северных манси все чаще жертвоприношением, которое совершается около дома, руководит старая женщина. У различных территориальных групп она имеет свои названия: матыр вāнэ нэ 'что-то знающая женщина', весар нэ 'ведающая женщина', сам вопсыŋ нэ – дословно образовано от 'глаз+мелькать+ женщина' – т.е. женщина, которая замечает мелькание потусторонних существ, матыр кāсалан нэ 'что-то видящая женщина', у всех групп - няйт нэ женщина шаманка [ПМА].
Жертвенным животным может быть олень, теленок, лошадь, петух, овца. Жители верхнесосьвинских деревень Менквья, Хулимсунт не забивают лошадей.
По данным среднесосьвинских манси (д. Кимкьясуй), при рождении олененка (теленка, жеребенка) заранее определяли, будут ли его приносить в жертву и какому духу его посвятят. Для этого специально метили посвященное животное: брали паркан 'ниточку' от священных вещей духа-покровителя рода, и приклеивали ее с помощью древесной смолы к шерсти животного. После этого, считали, что данный дух охранял и оберегал животное до жертвоприношения, как бы берег его для себя [ПМА, 2004].
Таким же образом поступали и верхне- и среднесосьвинские оленные манси: с появлением на свет олененка его хултыяныл (номылматыяныл) 'указывали (задумывали)', определяли, какому божеству он будет предназначен для жертвоприношения. Если это самка, то все ее будущее потомство будет предназначено тому же богу (духу), что и она сама. Все личные олени были распределены по духам-покровителям конкретной семьи. Запрягать такого оленя в нарты можно было только представителям мужского пола.
Среди богов, как отмечалось, есть "упрямые, с характером божества". Оленей, посвященных им, нельзя и невозможно было запрячь. Эти олени, как правило, мало кому давались в руки, они нищта сāлы 'диковатые олени'. После жертвоприношения мясо таких оленей нельзя было есть в сыром виде, т.к. божество, которому они приносились, считалось очень сильным и упрямым. Из сов шкуры и кот камусов такого оленя нельзя было шить одежду для женщин, из них шили только малицу, обувь для мужчин или мальчиков и "чистых" девочек. (Сакрально чистой девочка считается до первой менструации) [ПМА].
Когда посвященному оленю исполнялось определенное количество лет (это могло быть три мансийских года, пять и семь), в определенное время года (весной – перед началом каслания и по прибытии на место стоянки на Урале, зимой, когда стадо спускается с Урала и возвращается ближе к населенному пункту), приносили его в жертву. Заметим, что мансийский год равен половине общепринятого календарного года (например, тāл-тув 'зима-лето' равен двум мансийским годам или одному календарному году) [ПМА].
Северные манси до настоящего времени забивают жертвенное животное по унаследованным от стариков правилам ритуала кровавого жертвоприношения.
У различных территориальных групп существовали свои различия и запреты, связанные с видом и мастью животных, приносимых в жертву. По сведениям А. Каннисто, на Сосьве считали, что можно приносить в жертву: Нуми-Тōрум'у – оленя или лошадь белой масти; Мир-суснэ-хум'у – оленя и курицу (но не корову или лошадь) [Цит. по: Гемуев, Сагалаев, 1986. С. 151].
Повсеместно в честь Нуми-Торум'а жертвовали животных белой масти, а Куль-отыр'а – черной. Число жертвенных животных у различных территориальных групп варьировалось от одного до семи. Семь животных приносили в жертву Нуми-Тōрум'у, причем одним из них должна быть лошадь [Там же. С. 151].
Одному из главных персонажей в пантеоне божеств северных манси Мир-суснэ-хуму (он же Лувыŋ хум) приносили в жертву белую лошадь, но за неимением таковой заменяли лошадью любой масти.
На шею этой лошади вешали сакральный лоскут ткани ассын (арсын) с завязанными в углу монетами, в гриву вплетали пять (по другим данным семь) лент. Затем окуривали лошадь тлеющей чагой для сакрального очищения, покрывали священным покрывалом улам и ялпыŋ тōр сахи 'священной матерчатой шубой' (халатом), которые хранились в мулы сам'е 'священном углу' или на чердаке. Перед тем, как забить жертвенное животное, с него снимали всю эту атрибутику и завязывали ему глаза [Гемуев, 1990. С. 187; Федорова, 1996. С. 139; ПМА].
Для Тōрум кан вообще жертвенными животными могли являться овца, корова, теленок, лошадь, жеребенок белого цвета. Ассын также должен быть белого цвета. Среднесосьвинские манси д. Кимкьясуй на Тōрум кан приводили одновременно трех животных белого цвета. Но иногда, за неимением живности, обходились и двумя животными. По словам информанта, "сколько найдут, столько и хорошо" [Мифология манси, 2003. С. 141; ПМА].
Жертвенным животным у обских и сосьвинских манси, как сказано выше, являлся еще и петух. По сведениям Е.Г. Федоровой, петух считался "самой предпочтительной жертвой", <…> "из-за своего громкого пения он ближе всех находится к богу" [Федорова, 1996. С. 142]. Петух у верхне- и среднесосьвинских манси считался священной птицей, птицей разбудившей Тōрум'а, манси говорили, что сиськурек роŋхалтахтам порат Тōрум нōх-сāйкалас 'когда прокричал петух, Торум проснулся' [ПМА]. Петух считался любимой жертвой домашних духов-покровителей. Ляпинские и верхнелозьвинские манси петуха приносили в жертву крайне редко [Федорова, 1996. С. 142 – 143; ПМА].
Когда мужчины приходили в лес на святилище для совершения обряда, они разводили костер, накрывали "стол". Возле костра стояли два небольших изображения духов с глазами и ртом, вырубленных из дерева. Их называли Арась ōвыл Менгквыг 'Два Менква краев Костра'. На эти изображения духов клали пут йив 'палку для котла'. На пут йив вешали чайник и котел для варки жертвенного мяса. Когда варили соламат (каша из муки), то обязательно "кормили" этих духов костра: смазывали им рты вареной кашей [ПМА]. Также у костра ставили подношения Богине Огня (Нāй-сянь, Ятил-Нāй, Нāй-эква). На шеи приведенных животных завязывали все принесенные с собой белые ассын'ы, зажигали чагу. Дымом чаги окуривали животных и забивали. Все пришедшие обращались с просьбами к Тōрум'у, – пуŋк пинэгыт 'кладут головы' (делали поклоны головами, затем поворачивались по солнцу вокруг себя, делали поклоны и так – трижды) [ПМА]. Затем разделывали туши животных, варили мясо на костре в āхвтас палиŋ пут 'каменный котел с ушами'. Если на жертвоприношении присутствовало много мужчин и в жертву приносилось несколько животных, то мясо варилось в нескольких котлах. Шкуры животных вместе с ногами и копытами мужчины вешали повыше на дерево, чтобы собаки не достали. Черепа также оставались на жертвенном месте.
После того как мясо сварилось, его доставали из котлов и раскладывали по тарелкам. Зажигали чагу и снова обращались с просьбами к Тōрум'у, делали поклоны головой, трижды поворачивались по солнцу, пока шел пар от чаш с мясом. Затем все собравшиеся угощались. Вся еда должна быть съедена и питье выпито на святилище. Перед тем, как идти домой, находили небольшую ель, на неё привязывали все белые ассын, которые были на шеях жертвенных животных. У ляпинских и среднесосьвинских манси, если сырое мясо оставалось, то его раздавали всем понемногу, чтобы отнести каждому присутствующему к себе домой. У верхнесосьвинских манси нельзя было ничего приносить домой со святилища духа Пуи Сянь [ПМА].
Посещая святилища, человек контактировал с духами. Контакты осуществлялись как на материальном, так и на духовном уровне. Как пишет А.П. Зенько, "материальное не в меньшей степени, чем духовное, присуще сверхъестественным субстанциям. Равная значимость обоих уровней связи обращает наше внимание на отсутствие антагонистического дуализма материального и духовного. И природа и человек выступали <…> симбиозом обоих начал" [Зенько, 1997. С. 128].
Информанты с неохотой говорят о таких святилищах посторонним людям и считают крайне неэтичным, когда такими вопросами интересуется женщина другой этнической принадлежности.
Кровавое жертвоприношение духу-покровителю семьи проводилось на новую (растущую) луну: не раньше 3-4-го дня новолуния и не позднее 3-4-х дней до полнолуния. Йирхатнэ хōтал порат 'в день жертвоприношения' кол кущай 'хозяин дома' после восхода солнца, ближе к полудню, вел оленя кол тапалн "за дом".
У среднесосьвинских манси жертвенное животное на улице ставилось хотал нэглын кол ерын 'на сторону дома, где встает солнце' – с восточной стороны жилого дома. Как правило, это сторона дома у среднесосьвинских манси, противоположна той, где находится дверь [ПМА. Верхнесосьвинские манси жертвенное животное всегда забивали только на улице и в дневное время суток.
Жертвенное животное привязывалось к специальному столбу – йир тотнэ āŋквал 'жертва+приносить+столб' (или йирхатнэ āŋквал 'жертвоприношения столб'). Этот столб, как правило, располагался на улице, с той стороны, где он меньше всего обозрим, не со стороны проезжей части или с наружной стороны правого переднего угла дома. Такое расположение характерно для небольших малонаселенных поселений. Высота столба около полутора метров [Федорова, 1996. С. 139; ПМА, Сосьва, Кимкьясуй, Хулимсунт].
Пока хозяин дома привязывал животное (оленя) за шею к йир āŋквал 'жертвенному столбу', в это время в доме женщины раскладывали различную пищу по трем тарелкам. Одну тарелку ставили домашним духам в мулы сам 'передний угол', вторую – верхнесосьвинские манси ставили около печной дверцы, остальные группы - на печку, на кухонный стол или кухонный подоконник для богини Тяка акв 'Богини Огня', третью тарелку выносили на улицу. Там ставили на маленький переносной стол или на какой-нибудь ящик, накрытый полотенцем или чистой тканью. Стол стоял недалеко от животного, ближе к его передней части. Третья тарелка с пищей предназначалась для духа, в честь которого будет совершаться обряд жертвоприношения [ПМА].
Хозяин дома выносил атрибуты духа-покровителя, накрывал священным покрывалом животное, на шею ему завязывал новый ассын с монетами в углу, зажигал чагу и трижды обходил с дымящейся чагой животное по ходу солнца, очищая, таким образом, атрибуты и еду для духа.
В доме наливались три стопки спиртного: одна ставилась в передний угол, другая – у очага, третья вместе с бутылкой выносилась на улицу. В доме хозяйка зажигала чагу и ставила её около тарелки в переднем углу. На улице хозяин зажигал чагу в жестяной баночке, затем окуривал ею оленя: один раз обносил чагу вокруг оленя по солнцу, затем передавал ее кому-нибудь из мужчин через оленя снизу, под его животом, слева направо. Тот возвращал чагу хозяину сверху, над спиной оленя, справа налево. Так было в д. Кимкьясуй у среднесосьвинских манси [ПМА, 2001].
В селе Сосьва (среднесосьвинские манси), взяв в руки посуду с подожженной чагой, трижды обходили по солнцу жертвенное животное, при этом под брюхом и над спиной животного чагу не проносили. У обских и нижнесосьвинских манси окуривали сэны'ем (березовым грибом-трутовиком). У ляпинских манси окуривали чагой, ее трижды проносили вокруг животного, а в д. Ломбовож – один раз [ПМА].
Из дома выносили лоскут из новой ткани, предназначенный для ассын'а, размером примерно 30-40 см на 90-100 см. Ляпинские манси ассын называли арсын (заимствованное слово от русского слова "аршин"). В углы ассын завязывали определенным узлом монеты. После того, как хозяин дома окурил, т.е. сакрально очистил оленя, окуривал ассын. С момента окуривания ассын приобретал сакральное значение - ялпыŋ. Затем этот сакральный лоскут ткани с монетами в уголках завязывали на шею жертвенного животного.
По сведениям информанта из Кимкъясуя, животное оглушали обухом топора по лбу. У всех групп манси после того, как завязывали на шею животного ассын, собравшиеся на жертвоприношение (мужчины, женщины, дети от 5-6 лет) примерно три минуты стояли молча. Старшие мысленно обращались к духу, чтобы тот принял их дань, чтобы дух не обижался на хозяина дома по какому-либо поводу (например, жертвенное животное недостаточно упитанное или еще молодое). После этого молчаливого "монолога", как правило, молодой, сильный мужчина из родственников хозяина или его жены определенный заранее хозяином дома, наносил удар обухом топора по лбу животного. После того, как животное падало, мужчина (это мог быть хозяин дома или тот, кто умел это делать) втыкал в сердце оленя тонкий острый нож – чохри / щохри. Если не попадал в сердце (что уже плохо – дух не хочет принимать жертву), то нож втыкали еще раз, но уже в затылок [ПМА].
Если данное животное угодно духу, то, как правило, оно вело себя спокойно. Если же животное озиралось по сторонам, хотело вырваться, то дух, как считалось, не очень хотел его забирать. Собравшиеся при этом перешептывались и старшие из присутствующих просили духа, чтобы он все-таки принял эту жертву за неимением другой и простил их. После окуривания хозяин, если он еще ёр 'сильный' (не старый), или его взрослый сын наносил удар обухом топора в теменную часть головы жертвы. Когда животное падало, сразу же тонким обоюдоострым ножом ему наносили колющий удар в сердце.
Если жертва принята духами (духом), то животное, перед тем как испустить последнее дыхание должно трижды паргалтахтуŋкве 'отряхнуться' от всего мирского, т.е. полностью сакрально очиститься (во время предсмертных судорог поворачиваться по ходу солнца) и не должно суй вāруŋкве 'издавать звук'. Это знаки того, что божество приняло жертву. Затем все присутствующие пōйкщегыт – обращались с просьбами к духу, пуŋк пинэгыт 'кладут голову' – делали поклоны, после чего поворачивались по солнцу вокруг себя. Эти действия производили трижды. На головах женщин и девочек при этом были накинуты платки.
После поворотов поочередно, без шума, подходили к пурлым āны 'жертвенной чаше' (к тарелке с пищей). Все должны были отведать пуллōмт 'кусочек еды в один укус', взрослые – пригубить спиртное. После этого все заходили в дом, вносили тарелку с остатками еды, спиртное. В некоторых верхнее- и нижнесосьвинских семьях считалось, что женщинам нельзя прикасаться к еде, стоявшей на улице, которую "отведал дух". Эту пищу могли есть только мужчины. У среднесосьвинских манси вместе с мужчинами на улице могли угощаться и пожилые женщины, пуллōмт предлагали и детям, так как пища после духов, как считали манси, имела "здоровье придающие свойства", т.е. была пōртыŋ 'питательная'. Дети ни в коем случае сами не должны ее брать, а только с позволения или из рук старших, тех, кто уже угостился. У обских манси всем женщинам, независимо от возраста, нельзя вообще прикасаться к еде, занесенной с улицы [ПМА].
С тарелок, что были предназначены Огню и домашним духам, которых также приглашали на периодические обряды, еду брали все, в том числе, женщины и девушки (эта еда стояла в доме). Мужчины, попив чаю, выходили на улицу, выносили тарелку с новым угощением для духа, зажигали около жертвы чагу, ставили все это на тот же столик и начинали снимать с животного шкуру, разделывать тушу. Женщины ставили варить котел со свежим мясом [ПМА].
Со шкурой животного обращались аккуратно, счищали с неё остатки мяса и жира, складывали в большой таз, заносили в дом и вместе с головой животного ставили в мулы сам – сакральный, дальний от дверей угол дома. В том углу все это стояло три дня, на четвертый день шкуру вывешивали для сушки на чердак. Голову отваривали, дымящееся мясо ставили в передний угол дома – пурлуŋкве 'угощать' домашних духов. Духи мыслятся не абсолютно нематериальными, их материальность считалась более тонкой. Этим обусловлены представления, что духи питаются паром, запахом жертвы [Зенько, 1997. С. 127; ПМА]. После угощения духов к трапезе приступали все присутствующие на жертвоприношении.
Ассын, который был повязан на шее жертвенного животного, в течение трех дней висел на улице на углу дома с той стороны, где было совершено жертвоприношение. Затем он заносился в дом и помещался вместе с сакральной атрибутикой в мулы сам – переднем углу [ПМА].
У верхне- и среднесосьвинских манси на такие кровавые жертвоприношения хозяин дома приглашал не только своих родственников, но и односельчан. Манси считали, что вместе с каждым человеком приходили на жертвоприношение и его духи-покровители, а значит, они также угостились и будут в дальнейшем помогать ещё и семье хозяина дома [ПМА].
Когда жертвоприношение происходило в доме, доставали приклады – сакральные вещи из священного мулы сам (дальний от двери угол). У различных территориальных групп приклады имели свое название: так у ляпинских, средне- и нижнесосьвинских манси - вāрим утыт, у верхнелозьвинских и верхнесосьвинских манси - уламыт, у всех групп - ялпыŋ утыт. У среднесосьвинских манси приклады последних лет оставались в домашнем мулы сāм, а те, которым уже более семи лет, переносились в кол алан ('на верхнюю поверхность дома'. – В.И.) на чердак, где также имеется особо священная зона, расположенная, как правило, над домашним мулы сāм.
Вся культовая атрибутика манси (у всех групп), находящаяся на чердаке, включала ранний комплекс (старые, ветхие вещи прошлых лет) и комплекс вещей, использующихся в обрядовой практике в последние годы [Гемуев, Сагалаев, 1999. С. 103].
Таким образом, чтобы умилостивить божеств, у северных манси повсеместно совершались как бескровные, так и кровавые жертвоприношения. У всех групп для Нуми-Тōрум'а жертвовали лошадь белой масти. Для божеств высокого ранга существовали специальные святилища, куда могли ходить только мужчины. Но у верхне- и среднесосьвинских манси женщины тоже могли туда ходить, хотя при этом находились в некотором отдалении от места жертвоприношения (на 20-30 м).
У всех групп северных манси если жертва принята божеством, то жертвенное животное должно трижды очищаться "отряхиваться", в предсмертных судорогах движения должны быть по "ходу солнца".
Сопутствующая лексика
ассын (арсын) сакральный лоскут ткани
вāнэ хōтпа 'знающий человек'
вāрим утыт – священные вещи
весар нэ 'ведающая женщина'
весар хум 'ведающий мужчина',
йир жертва
йир тотнэ аŋквал / йирхатнэ аŋквал 'жертва+приносить+столб'/ 'жертвоприношения столб'
йир тусьтын вармаль (буквально 'жертву ставить процесс') кровавое жертвоприношение
йирхатнэ вāрмаль 'кровавого жертвоприношения процесс' кровавое жертвоприношение
йирхатнэ хōтал ' день жертвоприношения'
Калтась сянь 'Мать Калтась'
кол ала ' верхняя поверхность дома' чердак, также считается священным
кол кущай 'хозяин дома'
матыр вāнэ нэ 'что-то знающая женщина'
матыр вāнэ хум 'что-то знающий мужчина',
матыр кāсалан нэ 'что-то видящая женщина'
Мир-суснэ-хум 'За людьми смотрящий/бредущий дух'
мулы сам сакральный, дальний от дверей угол дома
Нāй-эква 'Огонь+женщина' (женщина в смысле Богини) – Богиня Огня.
Нуми-Тōрум 'Верхний Бог'
няйт нэ женщина шаманка
няйт хум шаман
паргалтахтуŋкве 'отряхнуться' сакральное очищение жертвенного животного
пойкщегыт – обращение с просьбами к духу
пōртыŋ 'питательная' калорийная пища
Пуи Сянь Богиня верховья реки
пуллōмт кусочек пищи в один укус
пуŋк пинэгыт 'кладут голову' поклоны духу или божеству
пурлахтын вāрмаль бескровное жертвоприношение
пурлуŋкве 'угощать' духов-покровителей
пурлым āны 'жертвенная чаша' тарелке с пищей, откуда отведал дух
сам вōпсынг нэ – дословно образовано от 'глаз+мелькать+женщина' – т.е. женщина, которая замечает мелькание потусторонних существ
сāтхаты шаманит
суй вāруŋкве 'издавать звук'
Тāгт-котиль-ōйка 'Дух среднего течения Сосьвы'
тāл-тув 'зима-лето' равен двум мансийским годам или одному календарному году
Тōрум кан 'Местность Торума'
уламыт священные вещи
хара кан "место поклонения богам" вне селения
хōтал нэглын кол ер 'сторона дома, где встает солнце' – восточная сторона
хултыяныл (номылматыяныл) 'указывали (задумывали)', определяли, какому божеству будет предназначено данное жертвенное животное
чохри / щохри тонкий обоюдоострый нож
Ялпус-ōйка/Консынг-ойка 'Когтистый дух'
ялпыŋ кан священном место
ялпыŋ кан урнэ хум 'священное место охраняющий мужчина'
ялпыŋ кан урнэ хум хранитель священного места
ялпыŋ утыт священные вещи
Литература
© В.С. Иванова
Уважаемые коллеги!
Приглашаю Вас стать авторами научного журнала
«Вопросы истории и культуры северных стран и территорий»
Для этого перейдите по этой ссылке или войдите в раздел Разное - Приглашаем авторов
Также прошу присылать для публикации на сайте нашего журнала информацию о предстоящих научных конференциях, симпозиумах и других форумах, которые будут проходить у Вас
Для связи с редакцией Вы можете перейти по этой ссылке или войти в раздел Обратная связь
Журнал создан в сотрудничестве с Министерством регионального развития Российской Федерации
Для связи с редакцией Вы можете перейти по этой ссылке или войти в раздел Обратная связь
При перепечатке оригинальных материалов обязательна ссылка на
«Вопросы истории и культуры северных стран и территорий»
