Вопросы истории и культуры

северных стран и территорий

-------------------------------------

Historical and cultural problems

of northern countries and regions

 

К 65-летию Великой Победы

 

М.А. Мацук
(Сыктывкар, Россия)

 

Моя семья в годы Великой Отечественной войны

 

Все дальше в прошлое уходят страшные годы Великой Отечественной войны, оставившие свой след в жизни, наверное, каждой семьи в нашей стране. Я сознательно обхожу стороной громадную историографию событий 1941 – 1945 годов. И рассматриваю данную свою статью и как историческое исследование в русле направления «Повседневная история» и как, в определенной степени, мемуарное сочинение, основанное на документах, сохранившихся в семейном архиве, и устных семейных рассказах моих родителей и бабушки, а также моей тетки по линии мамы. Цель представленной работы – показать некоторые стороны жизни моих родных в годы Великой Отечественной войны, и тем отдать им и всем нашим людям, прошедшим в своей жизни через этот период истории, дань памяти благодарного потомка.

Начну с предыстории. Мой дед Мацук Антон Григорьевич, уроженец современной Тернопольской области, был крещеным, но из опасения погромов, прокатившихся в тех местах после первой русской революции, уехал с семьей на Дальний Восток, обучился профессии машиниста паровоза и стал работать на Транссибирской железной дороге и КВЖД. В 1916 году у них родился сын Александр, мой папа. В середине 1930-х годов семья Мацук переехала в город Армавир – крупный железнодорожный узел Юга России. Дед и отец стали работать на железной дороге. В 1936 году Александр Антонович поступил в армавирский плодоовощной техникум на механическое отделение. Однако он не смог завершить курс обучения и получить диплом из-за того, что в рамках призыва студентов вузов и техникумов в военные училища Александр был зачислен в ноябре 1939 года в Новочеркасское военное училище, готовившее техников для армии. К тому времени Александр Антонович уже состоял в рядах ВКП (б) и, естественно, не мог проигнорировать партийный призыв к студенческой молодежи поступать в военные училища. К июню 1941 года лейтенант Александр Мацук уже состоял в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Мои предки по линии мамы проживали с начала XVIII века в селе Кривцова Плота современной Орловской области. Там мой дед Кривцов Василий Никитич женился на моей бабушке Дмитровой Анастасии Ивановне. Там у них родились дети, в том числе мой дядя Павел и моя мама Раиса. Дед Василий Никитич был, по тем временам и условиям, достаточно образованным, с похвальной грамотой окончившим четырехлетний курс церковно-приходской школы. Поэтому, со времени создания колхозов, он работал в правлениях, в основном на должности счетовода. В 1932 – 1933 годах, во время страшного голода села Украины обезлюдели. Правительство СССР решило кадровую проблему украинских колхозов в обычном тогда стиле – из русских деревень колхозников под ружьем высылали для работы в запустевших украинских колхозах и совхозах. Кстати, эта проблема пока является не только совершенно не изученной, но она даже не ставится в историографии. Моих родных, также как и более десятка других семей, выслали в Генический район Херсонской области в совхоз имени Фрунзе, расположенный на берегу Азовского моря. Там у деда обострились хронические болезни и семья Кривцовых получила разрешение на переселение в другой регион. В свое село им вернуться не разрешили, а направили в район освоения кубанских целинных земель, расположенных в районе города Армавира.

Итак, в Армавире и расположенном рядом районе семью моего деда по маминой линии и семью моего деда по линии отца и застала Великая Отечественная война.

Отец, Александр Антонович, с первых же дней войны оказался в действующей армии. Вскоре ушел на фронт и его брат, мой дядя Михаил. Дядя Павел Кривцов, отличник учебы и комсомолец, в начале войны был направлен на учебу в астраханское авиационное училище. Однако нелепая случайность – они с другом отстали от эшелона – не позволили Павлу Васильевичу стать летчиком. Он был направлен в роту автоматчиков и стал воевать в пехоте.

По-разному сложилась боевая судьба отца и двух дядей. Михаил Антонович сражался в пехоте, участвовал во многих боях, был награжден, был тяжело ранен и вернулся в 1943 году домой инвалидом войны.

Судьба дяди Павла сложилась трагически. После прохождения краткосрочных курсов подготовки автоматчиков он был направлен в действующую армию и попал в 206 стрелковый полк, сражавшийся на Юго-Западном фронте. Участвовал в боях по освобождению Харькова в начале 1942 года. Родители получили лишь одно письмо от Павла, в котором молодой солдат писал: «Первый раз был в бою. Очень страшно». Вскоре пришло извещение о том, что Кривцов Павел Васильевич пропал без вести. Вероятно, он погиб во время неподготовленного командованием трагического наступления на Харьковском направлении. Известно, что в результате провала этой авантюры не только многие тысячи советских бойцов погибли, но и гитлеровцы перешли в решающее наступление и уже в сентябре 1942 года достигли рубежа реки Волги, выйдя к Сталинграду, и захватили плодородные районы современных Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев.

Папа, Александр Антонович, с июня 1941 года по июль 1942 года был техником отдела вооружения 38 армии Юго-Западного фронта. С июля 1942 года по февраль 1943 года – начальником артснабжения стрелкового полка Северной группировки Закавказского фронта. Несмотря на свои должности Александр Мацук лично участвовал в тяжелых кровопролитных боях. В одном из боев в феврале 1943 года он был тяжело ранен и с февраля по май 1943 года находился на излечении в госпитале. Несмотря на полученную в результате контузии травму уха (барабанная перепонка лопнула и он оглох на одно ухо) Александр Антонович стремился на фронт, в действующую армию. В жизни с моим отцом произошло то, что описано в романе М.А. Шолохова «Они сражались за Родину» и показано в одноименном фильме актером В. Тихоновым, когда после контузии его герой вернулся в строй, хотя стал инвалидом и подлежал увольнению из действующей армии.

Александр Антонович вернулся в действующую армию и, в соответствии с военным образованием, он с мая 1943 по апрель 1944 года служил старшим техником пулеметного цеха подвижных артмастерских Центрального фронта, а в апреле 1944 года был назначен начальником пулеметного цеха подвижных артмастерских Центрального и 1-го Белорусского фронта. За годы войны через его руки прошли тысячи единиц пулеметов и автоматов, которые требовали ремонта.

Несмотря на специализацию, он принимал активное участие в боях не только в тяжелейшее время отступления, но и во время победоносного наступления наших войск. Александр Антонович прошел с боями от Северного Кавказа через всю страну, освобождал Польшу и закончил войну в поверженном Берлине, где расписался на колонне Германского рейхстага. Не раз он смотрел в глаза смерти. В этих боях проявилось его мужество. Весьма скупо рассказывал Александр Антонович о боях с врагом. Он не любил вспоминать войну. Лишь после его смерти, разбирая бумаги папы, я увидел его боевую характеристику и узнал подробности награждения отца орденом Красной Звезды – орденом солдат и офицеров, которых награждали за личные подвиги. В марте 1945 года наши войска, а в том числе и батальон, в котором находился отец, получили приказ прорвать оборонительные заслоны гитлеровцев на Одере. Из фильмов о Великой Отечественной войне мы наглядно представляем, что за оборонительные заслоны были выстроены врагом на пути наших войск. Эшелонированная оборонительная линия, состоявшая из дотов и дзотов, соединявшихся между собой по подземным тоннелям, не зря считалась военными специалистами непроходимой. Наши солдаты прошли ее. В характеристике сказано, что лишь личная храбрость капитана Мацука Александра Антоновича, его самоотверженность и боевой опыт позволили обеспечить проход через оборонительную линию его батальону. Капитан Мацук гранатами и огнем из автомата уничтожил боевой расчет наиболее успешно оборонявшегося дота, в течение нескольких часов сдерживавшего продвижение вперед наших солдат.

Папа имел много наград: два ордена: Красной Звезды и Отечественной войны II степени, четыре боевые медали: «За оборону Кавказа», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». После войны он был награжден 8-ю юбилейными медалями. После окончания войны отец еще два года находился в Группе оккупационных войск в Германии. Был уволен в запас в апреле 1947 г., вернулся в Армавир, восстановился в техникуме и закончил его в 1948 г., получил диплом, женился на моей маме и в августе 1948 года приехал с семьей в город Сыктывкар, где трудился до пенсии в Министерстве пищевой промышленности Коми АССР на должностях главного инженера и заместителя министра.

Оба моих деда не призывались в ряды Вооруженных сил по возрасту и состоянию здоровья, однако не покладая рук трудились во имя Победы, один на железной дороге, другой – в сельском хозяйстве. Дед Антон Григорьевич Мацук, уже пенсионер, вернулся на железную дорогу и после освобождения Армавира, в апреле 1943 года, водил грузовые составы еще несколько лет. Вместе с Михаилом Антоновичем восстанавливал город Армавир из руин.

Сестра папы – Людмила Антоновна, еще в середине 1930-х годов переехала в Москву, закончила институт, вышла замуж за Прилепского Григория Ивановича. Григорий Иванович служил в НКВД в личной охране И.В. Сталина. Даже в самые драматичные дни семья тети Люси не покидала Москву. Людмила, как и все, участвовала в строительстве оборонительных заграждений, дежурила во время бомбежек и обстрелов, испытала все трагические и радостные события московской жизни военной поры.

Сложнее и трагичнее сложилась судьба моих родных по маминой линии. Выше я писал, что семья Кривцовых перед войной попала на жительство в район освоения целинных земель кубанской степи. Тяжелая работа в колхозе, недостаток всего, даже обычной питьевой воды, которую привозили в бочках из реки Кубань, были их повседневной реальностью. Трудовые нагрузки резко возросли после начала войны в связи с мобилизацией мужчин трудоспособного возраста на фронт. В 1942 году гитлеровцы стремительно наступали в сторону Сталинграда и Грозного, стараясь прорваться к грозненским и бакинским нефтяным разработкам. В августе Армавир и прилегающие районы были захвачены врагом. Началась жизнь в оккупации. За неделю до прихода гитлеровских войск Василий Никитич Кривцов и два человека из правления колхоза решили угнать в горы, расположенные в сотне километров от их хутора Подковского, колхозное стадо коров. Василий Никитич также спрятал знамя колхоза, чтобы реликвия не досталась врагу. Однако далеко угнать стадо они не смогли. Им перерезали путь гитлеровские мотоциклисты. Пришлось возвращаться на хутор Подковский.

Во время оккупации, которая продолжалась несколько месяцев, по словам бабушки Анастасии Ивановны, они видели немцев два или три раза. Первый раз приехал офицер от коменданта Армавира и поставил в старосты одного из хуторян. Вторая встреча была трагической. Моя семья воочию столкнулась с фактом Холокоста. На хуторе проживала смешанная семья учителей. Муж был русским, а жена – еврейка. У них было двое детей. Фашисты как-то узнали об этом и в сентябре 1942 года на мотоциклах в хутор приехали, как вспоминала бабушка, несколько военных в черных мундирах. Мы знаем, что в мундирах такого цвета ходили представители гестапо. Несчастную женщину арестовали. С ней забрали и ее детей. Муж и отец рыдая, стоя на коленях, молил фашистов оставить в живых хотя бы детей. Его избили и бросили посредине улицы. Мать и детей потащили в ближайший овраг и там расстреляли. После этого учитель сошел с ума и вскоре умер от горя.

В середине января 1943 года наши войска освободили хутор Подковский, который гитлеровцы не обороняли и поэтому он сохранился, а также город Армавир. За город Армавир шли тяжелые бои. После окончательного изгнания врага многие районы города лежали в руинах.

Для Кривцовых началась обычная жизнь, которая быстро закончилась. После освобождения в сельские населенные пункты, не разрушенные в ходе военных действий, стали прибывать на поправку выздоровевшие в госпиталях бойцы Красной Армии. Они вели себя по-разному. Некоторые старались помочь колхозникам. Находились и такие, которые пытались подольше задержаться в тылу и вели себя как оккупанты. С одним из таких подлецов и столкнулся мой дед Василий Никитич. По воспоминаниям бабушки этот боец был призван, а может быть и родом, из Ленинграда. Должен был у них в колхозе пробыть не больше недели, поскольку в госпиталь попал с незначительным ранением и направлялся в свою часть. Однако хитрый ленинградец не спешил на передовую. Он пытался пристроиться в дома красивых солдаток, не думая, что своим поведением оскорбляет защитников Родины. Кроме того, он вообще не хотел работать, но требовал, чтобы дед выписывал ему продукты питания, как работающему. Притом он требовал мясо, молоко, яйца и самогон. Дед ему отказал и тогда этот боец пригрозил, что посадит его. Вскоре за дедом из армавирской следственной части приехали и 15 марта 1943 года его забрали. Деда обвинили по статье 58-10 ч. 2 УК РСФСР за то, что вел делопроизводство на обороте гитлеровских листовок и, как писал доносчик и клеветник, читал эти листовки. Бабушка присутствовала на процессе в военном трибунале армавирского гарнизона. Она вспоминала, что дед на ехидный вопрос члена тройки: «Ты оказывается читатель (чтец)», не подумав, ответил: «Читал и читать буду». По простоте своей мой дед попал в элементарную логическую ошибку. Этим тут же воспользовались судьи и приговорили его к 6 годам лишения свободы. Судьи не приняли во внимание, что дед спас знамя колхоза, а также то, что бумаги в колхозах не было, поэтому кроме оборотов гитлеровских листовок писать было не на чем. Деда отправили сначала в Тагиллаг, а 21 июня 1944 г. перевели в Тавдинлаг (благодарю моего екатеринбургского коллегу В.М. Кириллова за предоставленные сведения). Там он работал на цементном заводе. Заболевание деда обострилось, и он умер 15 июля 1947 г. Могила пока не найдена. Деда реабилитировали полностью 17 сентября 1992 года, причем его уголовное дело было пересмотрено прокуратурой Краснодарского края.

После ареста деда семью Кривцовых выселили из колхозного дома, отобрали скотину и переселили маму Раису, бабушку Анастасию Ивановну и прабабушку, мать деда Василия, Матрену Михеевну в заброшенную конюшню.

В этой ситуации проявились лучшие черты характера моих родных. Они не сломались под тяжестью беды. Анастасия Ивановна от зари до зари работала в колхозе. Рая училась и помогала матери и бабушке вести нехитрое хозяйство. Школьники не только учились, но и трудились в колхозе. Матрена Михеевна в самые тяжелые времена ходила по окрестным хуторам, принося в семью кусочки хлеба, пожертвованные ей Христа ради. Рая старалась учиться как можно прилежнее и старалась, по свидетельству ее подруги детства Любови Васильевны Голуб, всегда быть чистой и аккуратной.

Добрые люди и в этой сложной ситуации оказали помощь моим родным. Мама и бабушка часто, со слезами благодарности на глазах, вспоминали подвиг сельских учителей – директора школы Шориной, учителей Черкасской, Верещак, Беззабаровой, Ратушнюк, Носкова и других. Эти люди не только не изгнали из школы дочь «врага народа», но и ставили Рае Кривцовой отличные оценки в соответствии с ее знаниями и даже наградили ее 21 декабря 1943 года похвальной грамотой «за отличные успехи и примерное поведение».

По настоятельному требованию учителей Анастасия Ивановна отправила Раису в город Армавир поступать в механико-технологический (до войны – плодоовощной) техникум имени А.И. Микояна Наркомата (после войны – министерства) пищевой промышленности РСФСР. В 1944 г. по итогам экзаменов и собеседования Раиса Кривцова была зачислена в этот техникум на отделение технологии переработки плодов и овощей. Мама вспоминала, что ей предложили на выбор три отделения, но она выбрала это, потому что там на каждом курсе проводилась практика на предприятиях, а на этих предприятиях студенты могли бесплатно есть вырабатываемую продукцию. Это было совсем не лишним, так как у нее началась тяжелая, полная лишений студенческая жизнь.

Армавир в то время был полуразрушенным городом. Раису, как и других студентов, посылали на работы по расчистке улиц, благоустройству города. Бытовые условия были очень тяжелыми. Она, как выходец из крестьянской семьи не получала рабочие продовольственные и промтоварные карточки, по которым можно было купить товары по государственным ценам. Одежду, обувь, необходимые канцелярские принадлежности, предметы личной гигиены Рая вынуждена была покупать на рынке по высоким ценам. Во-вторых, техникум не имел своего общежития. Поэтому Раиса снимала жилье (угол) в одном из домов Армавира. Мама вспоминала, что хозяйка запрещала ей не только отлучаться вечером в кино или на танцы, но даже не разрешала больше одного часа пользоваться керосиновой лампой. Поэтому Раиса покупала свечи и при свете свечи делала домашние задания.

Конечно, Раиса не смогла бы учиться в городе, если бы не подвижническая жизнь ее матери Анастасии Ивановны. Бабушка собирала яйца от трех бывших у них куриц в течение одной – двух недель, продавала их на рынке в районном центре – селе (станице) Успенском и эти деньги отдавала дочери. Возле своего жилища Анастасия Ивановна и Матрена Михеевна разбили крошечный огород, где выращивали кукурузу и овощи. Почти все собранное и полученное на трудодни отдавалось Раисе, чтобы она хоть как-то могла питаться. Сами бабушка и прабабушка жили впроголодь. Да и мама тоже голодала. Ведь кукурузу и овощи она вынуждена была или отдавать хозяйке жилища, или продавать на рынке, чтобы купить простенькую одежду, обувь и тетради с карандашами.

Несмотря на колоссальные трудности, Раиса училась, овладевала знаниями. В 1948 году она вышла замуж за моего папу, окончила курс техникума и уехала с мужем по распределению в северный город Сыктывкар.

Мой рассказ о судьбах моих родных в годы Великой Отечественной войны не будет полным, если я не расскажу удивительную, с точки зрения профессионального историка, историю семьи брата моей бабушки – Якова Ивановича Кривцова. По состоянию здоровья он не был призван в ряды действующей армии. Фронт пришел в их село. За высоту «Огурец», расположенную в нескольких километрах от Кривцовой Плоты советские и гитлеровские войска сражались в течение нескольких недель и в 1941 и в 1942 и в 1943 годах. Первая оккупация Кривцовой Плоты продолжалась с ноября 1941 по январь 1942 года. В конце января Красная Армия изгнала оккупантов, но уже 29 июня 1942 г. гитлеровцы начали новое наступление в этом районе и вновь захватили, в том числе и село Кривцову Плоту. Вторая оккупация длилась более года. Лишь в августе 1943 года советские войска освободили орловщину и в том числе село моих родных.

Во время оккупации селяне пережили немало тяжелых, горьких моментов. Фашисты, численностью до взвода, располагались в селе. Несколько жителей села были расстреляны за связь с партизанами, некоторые лишились своих домов, разрушенных в ходе боевых действий, и конечно все были ограблены. На окраине села фашисты оборудовали концентрационный лагерь для советских военнопленных. Фактически лагерь представлял собой огороженный колючей проволокой кусок поля. Никаких навесов от дождя или казарм там не было. По воспоминаниям стариков, военнопленных почти не кормили. Женщины из села приносили военнопленным хлеб, раздавали его непосредственно на территории лагеря и тем спасали их от голодной смерти. Несколько солдат женщины спасли тем, что тайком передали им женскую одежду и вывели из лагеря. Осенью 1942 года оставшихся в живых пленных гитлеровцы расстреляли.

Осенью 1942 года несколько семей из Кривцовой Плоты, по разнарядке, гитлеровцы отправили для работы в Германии и на оккупированных ими территориях. Известно, что в захваченных районах Советского Союза они организовывали специальные хозяйства, типа наших совхозов, работники которых выращивали сельскохозяйственную продукцию для солдат вермахта. Семья брата моей бабушки Анастасии Ивановны – Якова Ивановича Дмитрова подверглась такой депортации. Моя тетка Екатерина Яковлевна рассказала, что гитлеровцы при участии местных полицаев организовали доставку рабов на железнодорожную станцию Долгое. Их погрузили в вагоны и отправили на распределительный пункт во Львов. Оттуда их отправили на работы в хозяйство на территорию Херсонской области. Этот незамысловатый рассказ потряс меня тем, что в ту же область десятилетием ранее советские органы выслали семью Анастасии Ивановны.

Интересно, что к рабам в хозяйстве гитлеровцев, по рассказам тетки Екатерины, управляющие относились более человечно, чем колхозные начальники советской поры.

Рабы выращивали кукурузу, разводили скот и птицу. В 1944 году, вскоре после освобождения Херсонской области, репатриантам советские власти разрешили вернуться домой. Они вернулись в разрушенное, голодное село и вновь занялись привычной работой в колхозе.

В конце статьи не могу не сказать, что все мои родственники, вне зависимости от того, как сложилась их судьба, считали День Победы самым светлым и радостным праздником, а время Великой Отечественной войны – самым трагичным временем в их жизни.

 

 

© М.А. Мацук

 

 

 

 

Журнал создан в сотрудничестве с Министерством регионального развития Российской Федерации

 

 

Назад

При перепечатке оригинальных материалов обязательна ссылка на
«Вопросы истории и культуры северных стран и территорий»