Вопросы истории и культуры

северных стран и территорий

-------------------------------------

Historical and cultural problems

of northern countries and regions

 

Научные статьи

 

История

 

М.А. Мацук

(Сыктывкар, Россия)

 

Становление капитализма в России.,
Конкурентная борьба российских предпринимателей в XVII столетии

 

 

Становление и развитие капитализма в России в XVII веке в целом и, в частности, история этого явления в различных областях жизни населения имеет большую литературу. Не ставя перед собой цель обсудить все аспекты этой грандиозной проблемы, отсылаю читателя к положениям, высказанным еще в 1980 году А.А. Преображенским в коллективном труде «Эволюция феодализма в России» [1]. Я также многократно касался разных аспектов этого явления [2], но в данной работе остановлюсь на одном из самых показательных атрибутов настоящего капитализма, а именно на конкурентной борьбе.

Конкурентная борьба является обязательным атрибутом свободного развития промышленного и торгового предпринимательства. В идеале конкурентная борьба должна сводиться к битве идей, в результате которой наиболее успешным становится тот предприниматель, который нашел путь к удешевлению традиционной продукции при сохранении качества или завоевал рынок, выпустив новый, востребованный людьми товар. В жизни все обстоит далеко не так. Причем на результат конкурентной борьбы оказывает влияние даже менталитет населения и особенно элиты конкретной страны.

Моя статья посвящена показу форм и методов конкурентной борьбы российских промышленников XVII века в одной из наиболее прибыльных в то время отраслей экономики – солеварении. Я далек от того, чтобы распространять полученные выводы в целом на всю экономику страны того времени. Необходимы конкретные исследования данного вопроса применительно к другим отраслям народного хозяйства. Хотя допускаю, что полученная картина конкурентной борьбы в солеварении может, в определенных аспектах, повторяться в металлургии, торговле и других отраслях, где присутствовало достаточно свободное предпринимательство.

Я основываю свою статью на опубликованных документах – письмах управляющего Сереговским солеваренным промыслом гостя И.Д. Панкратьева в Яренском уезде И.А. Шергина [3], а также на фактах конкурентной борьбы, зафиксированных Н.В. Устюговым в его книге «Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке» [4]. Таким образом, территориально данная проблема рассматривается в рамках северо-востока европейской части России. Причем сознательно берутся территории, где реально существовало свободное промышленное предпринимательство, основанное лишь на желании предпринимателя наладить солеварение и на наличии денег у него.

Мне неизвестны специальные работы, посвященные данной проблеме, хотя, конечно, сами факты столкновений промышленников в рамках конкурентной борьбы известны давно и зафиксированы исследователями в их трудах или по истории промышленных предприятий или по истории территорий, на которых эти предприятия находились [5]

Конкурентная борьба в области солеваренной промышленности велась весьма жестокая и ставила своей целью уничтожение конкурента, занимающегося добычей соли в данной местности, говоря современным языком, как юридического лица.

Формы конкурентной борьбы предпринимателей в области промышленного производства, конечно, в каждом конкретном случае зависели от самых разных, как общероссийских, так и местных, причин. И все же имеется возможность выделить наиболее яркие из них. Во-первых, это покупка предприятия конкурента. Второй формой борьбы являлись действия по ограничению возможности для развития производства конкурентом. Третья, выделенная нами форма конкурентной борьбы, представляла собой использование так называемого «административного ресурса», то есть привлечение государственных служащих для решения в свою пользу какого-либо конфликтного вопроса, прямо связанного с конкурентной борьбой. В-четвертых, использовалась такая форма, как судебная тяжба с конкурентом. В-пятых, иногда использовалась такая форма конкурентной борьбы, как захват предприятия целиком или участка земли, принадлежащего конкуренту. Наконец, в конкурентной борьбе использовалось прямое силовое воздействие с целью нанесения убытков конкуренту.

Все эти формы использовались лишь тогда, когда в конкурентной борьбе сталкивались равные соперники. Если же крупный предприниматель хотел захватить предприятие среднего или мелкого предпринимателя, или получить конкурентные преимущества в соревновании с ними, то зачастую использовалась одна какая-либо форма борьбы.

Разберем на конкретных примерах каждую из выделенных нами форм конкурентной борьбы.

 

Покупка предприятия конкурента была возможна там, где в одном месте находилось несколько солеваренных предприятий, принадлежавших разным владельцам. Прекрасно иллюстрирует данную форму борьбы положение в солеварении на посаде Соли Камской. По данным писцовой  книги писца И.И. Яхонтова и подьячего Т. Карпова 1579 года «у Соли Камской около посада показано 16 варниц; из них 9 принадлежало лучшим людям и 7 молодшим» [6]. В 1623-24 гг. в писцовой книге писца М.Ф. Кайсарова, дьяка М. Мартемьянова и подьячих И. Леонтьева и А. Бреева на посаде Соли Камской зафиксировано 35 варниц, находившиеся в 36 владениях и принадлежавшие 46 владельцам. Из них 17 человек были лучшими посадскими людьми, 11 – середними, 8 молодшими, 6 владельцев были посторонними посаду (один нижегородец, один москвич, два «гостя», один гостиной сотни и Вознесенский монастырь). Принадлежность четырех владельцев неизвестна [7]. Н.В. Устюгов на основании анализа данных писцовой книги 1623-24 года пришел к выводу, что «на посаде не было крупных промыслов. Очень распространено совместное владение одной или несколькими варницами. Если объединить части отдельных варниц, находившихся во владении одного солевара, то окажется, что самые крупные солевары имели не более 2 варниц. Правда, были солевары, владевшие двумя целыми варницами. Это как раз люди, посторонние посаду: нижегородец, взятый впоследствии в гостиную сотню, Яким Сергеев Патокин и гости братья Иван и Василий Ивановы Юрьевы. Но их промыслы мало отличались от промыслов посадских людей, владевших отдельными частями разных варниц» [8]. К 1695 году, по сведениям Н.В. Устюгова, «на посаде было более 40 или даже более 50 варниц» [9]. Таким образом, в конце XVI – XVII столетия на сравнительно небольшом по площади участке земли, являющейся посадом Соли Камской было сосредоточено много солеваренных предприятий, принадлежавших разным владельцам (посадским людям Соли Камской, иногородним торговым людям (в том числе и гостям), монастырям и представителям высшей знати России). Н.В. Устюгов резюмирует свое исследование солеварения на посаде Соли Камской так: «Для начала XVII в. характерно преобладание мелких промыслов, состоявших, как правило, из одной варницы, причем одна варница нередко принадлежала нескольким владельцам; в середине же и в конце века идет процесс укрупнения соляных промыслов. Большое значение в этом отношении имело привлечение купеческого капитала в солеваренную промышленность. Многие наиболее богатые в Русском государстве XVII в. торговые люди стремились вложить свои капиталы, накопленные в сфере обмена, торговли, в солеваренную промышленность Соли Камской. Одни из них, как гости Г.Л. Никитников, О.И. Филатьев, братья В. и Г.Ф. Шустовы, приобретали небольшие промыслы в уезде Соли Камской и затем развивали энергичную предпринимательскую деятельность, превращая эти маленькие промыслы в крупные предприятия… Торговые люди приобретали готовые варницы и строили новые у Соли Камской на посаде. Гости Н.А. Светешников, А.С. Черкасов с братьями, В.Г. Шорин, А.С Кириллов, И. и В.И. Юрьевы, Н. и А.Ф. Веневитовы, Г.Р. Никитин, гостиной сотни торговые люди И. Дубенский, Я.С. Патокин, Б. Цветной, А.Г. Цыбин, суконной сотни П. и С.Р. Рязанцовы, иногородние торговые люди: ярославец А. Скрыпин, балахонцы посадские люди И., К. и В.И. Соколовы и некоторые другие, – все они в разное время приобретали соляные промыслы у Соли Камской и занимались солеварением на посаде. Большинство этих солеваренных предприятий оказалось недолговечным. Промыслы часто переходили из рук в руки. Вполне отчетливо прослеживается общая линия развития солеваренной промышленности (Соли Камской – М.М.): укрупнение солеваренной промышленности, превращение мелких промыслов в крупные, принадлежащие немногим владельцам. Эти крупные предприятия создаются людьми, сравнительно недавно начавшими заниматься солеварением в более или менее значительных масштабах» [10]. В контексте выделенной нами первой формы конкурентной борьбы определяющее значение имеет вывод маститого ученого о том, что «промыслы часто переходили из рук в руки».

Покупка предприятия конкурента была возможна, в первую очередь из-за недостатка оборотных средств у действующего солевара. Дело в том, что соляной промысел является предприятием финансово емким и, в то же время, не дающим быстрой прибыли. Заведение своего промысла требовало вложения больших денежных средств. Но даже при построенной и работающей варнице и рассолоподъемной трубе постоянно необходимо было вкладывать большие денежные суммы в ремонт старого и изготовление нового цренов, рассольных ларей, самой трубы и так далее. Весьма значителен расход денег на покупку рассола при отсутствии собственной трубы, и, конечно, на покупку варничных дров. Деньги за соль предприниматель мог получить только после продажи произведенного продукта. Часто продажи шли вяло и к предпринимателю деньги, вложенные в производство, возвращались весьма малыми частями. Но отсутствие свободных денег в свою очередь вело к остановке производства, или, как минимум к его нерентабельности, поэтому владелец промысла вынужден был брать деньги в долг. Неуплата долга в срок приводила к переходу промысла в руки заимодавца. Если же речь шла о крошечных размерах промысла, то надо сказать, что сам владелец просто физически был не в состоянии один обслуживать работу своего промысла. Поэтому соликамцы во второй половине XVI – первой половине XVII вв. объединялись и создавали определенного рода кооперативное предприятие, на котором сами трудились из доли прибыли. Однако разного рода субъективные моменты приводили к снижению трудовой активности. Долю таких «членов кооператива» выкупали их более удачливые товарищи. Все отмеченные нами моменты проиллюстрированы в работе Н.В. Устюгова. Приведем несколько примеров. Так, сын соликамского солевара – Федора Щелконогова, Иван Федоров Щелконогов в августе 1611 года продал половину своего варничного места Ивану Дмитриеву Лаптеву. Другую половину этого же варничного места он раньше продал Елисею Васильеву Александрову, а тот, в свою очередь отдал этот участок Соликамскому Вознесенскому монастырю. В 1632 г. гость Григорий Леонтьев Никитников купил у Богдана Левашова обе его варницы на речке Зырянке. Обе варницы, которыми владел Иван Безукладников с товарищами в период до 1635 года перешли к братьям Герасиму и Ивану Черкасовым; варница Трофима Фатьянова – к гостю Надее Андрееву Светешникову. В период от 1635 до 1644/45 гг. варница Б. Камкина, Ш. Ушачихина и С. Аврамова перешла к гостиной сотни Герасиму Черкасову. К тому же Герасиму Черкасову и его брату Ивану перешла и варница С.А. Малова. Обе варницы ярославца торгового человека А. Скрыпина перешли во владение соликамского посадского человека М. Вахутина [11]. В конце описания применения первой формы конкурентной борьбы приведем весьма показательный пример вытеснения из солеварения семьи соликамских посадских людей Анофриевых, взятых в середине XVII века в гостиную сотню. В 20-х годах XVII века Иван Анофриев – крупнейший из посадских солеваров. Его дети были записаны в гостиную сотню. Однако варница одного из его сыновей – Алексея, перешла к С. Рязанцеву, а от него к А.В. Ростовщикову. Не сохранил своих промыслов и другой сын И. Анофриева – Яков и его наследники. Я.И. Анофриев в конце 70-х годов XVII века служил целовальником Зырянского казенного соляного промысла и ведал заготовкой и приемом варничных дров. Под эти дрова выдавались задатки (аванс) дровопоставщикам. Я.И. Анофриев, раздав деньги под дрова, не получил ни дров, ни денег и вскоре умер. Казна взыскивала эти долги с его вдовы М.В. Анофреевой. Для уплаты этого долга М.В. Анофриева вынуждена была занять у гостя Г.Р. Никитина 600 рублей под заклад своего соляного промысла и другого недвижимого имущества. В 1684/85 г. этот промысел, состоявший из двух варниц, перешел к Г.Р. Никитину [12]. Большая часть варниц Суровцевых и Ростовщиковых, посадских людей Соли Камской, по словам Н.В. Устюгова, к концу XVII века захвативших «солеваренную промышленность у Соли Камской на посаде», поступила в собственность их семей или путем непосредственной покупки, или путем взятия в уплату просроченного долга прежними владельцами варниц [13]. Купил место бывшего солеваренного промысла у родственников умершего Яренского крестьянина Опарина и основатель Сереговского солеваренного промысла Д.Г. Панкратьев [14].

 

Второй рассматриваемой в данной статье формой конкурентной борьбы являлись действия по ограничению возможности для развития производства конкурентом. Для этого использовалась, в основном, покупка земельных участков рядом с землей конкурента. Цель этих действий – запереть конкурента в тесные границы принадлежащей ему территории. Особенно ярко данная форма проявилась в борьбе двух крупных российских предпринимателей И.Д. Панкратьева и О.И. Филатьева на территории Сереговского промысла. По словам И.А. Шергина, приказчика И.Д. Панкратьева, управлявшего его Сереговским солеваренным промыслом, в 1673 году приказчик О.И. Филатьева Ф.Е. Чеул «приехав с Москвы … на гычевской земле ставит себе двор и покупает у сереговских крестьян твою землю, поскотину: у Фомки Трофанова Суворова з братьями купил да у Сергушки да у Исачка, да у Филка у Суворовых же, да у Фетки да у Елизарка Першуковых, да у Федосейка Васильева, да у Петруши Федорова у Туркиных купил» [15]. В другом письме И.Д. Панкратьеву И.А. Шергин объясняет действия Ф. Чеула: «На твоей поскотине Чеул хочет заводить трубу близ твоей Луговой трубы» [16]. Не только приказчик О.И. Остафьева Ф. Чеул старался ограничить земельные владения конкурента. Приказчик И.Д. Панкратьева И. Шергин действовал так же. Так, в письме (ноябрь 1674 г.) И.Д. Нагаеву И.А. Шергин пишет: «До приезду Фетки Чеула у Никифора Туркина купил я половину пожни Олвизя и с причистью, дал 120 рублев для того, что подле ту пожню у Серги Суворова пожню купил Чеул, да у Офони Ровкина новину купил смежну Чеул же» [17]. Интересное и весьма показательное свидетельство данной формы конкурентной борьбы явлено в письме И.А. Шергина И.Д. Панкратьеву, посланном 19 декабря 1684 года. В письме приказчик предлагает хозяину следующее о покупке очередного участка земли: «Хотя, государь, ныне и проторно от вотчинной покупки стало, переноровить невозможно. Место тесное и угодья сосед покупит, нам тогда досаднее учинится. А как исполнится вотчинное дело, тогда за Божиею помощию исполнит Бог тебе всю нынешнюю проторь, с крепосми собрався, учиним роспись, где быть коей» [18].

Кроме покупки смежных с землями конкурента участков существовали другие способы по ограничению возможности для развития производства конкурентом. Одним из таких способов являлись действия, направленные на то, чтобы максимально затруднить, например, движение нагруженных солью речных судов конкурента. Так, в письме И.Д. Панкратьеву от 6 августа 1689 года И.А. Шергин пишет: «Много езов от устья Выми до Серегова, и соседи наши (работники О.И. Филатьева – М.М.) бьют года по три, мне мнится, не для своей прибыли, засаривают путь дощаникам». Тут же И. Шергин просит хозяина в качестве ответного хода сделать следующее: «Поволь государь помыслить, мочно ль каким делом оспорить, чтоб езам не быть от Усть-Выми до Серегова» [19]. Аналогично действовал Г.Д. Строганов в борьбе с В. Филатьевым и Г. Шустовым, вытесняя их из Ленвенских промыслов (Соликамский уезд). По словам Н.В. Устюгова «его (Г.Д. Строганова – М.М.) приказчик П. Воронов и люди заставили устье Чашкинского истока дровяными плотами, перегородили его русло сваями и лишили конкурентов Строганова возможности доставлять дрова для Ленвенских промыслов, которые вынуждены были прекратить работу» [20].

 

Использование так называемого административного ресурса, то есть вовлечение в конкурентную борьбу на своей стороне должностных лиц, судя по имеющимся в моем распоряжении документам и наблюдениям коллег-исследователей, было весьма распространенной формой конкурентной борьбы российских предпринимателей XVII столетия. Самые разные должностные лица, начиная с судей и дьяков центральных приказов, уездных воевод и заканчивая городовыми стрельцами и разными целовальниками, принимали весьма активное участие в борьбе промышленников между собой. Ниже я буду подробно говорить о судебных тяжбах конкурентов, основываясь на примерах, относящихся к Сереговскому солеваренному промыслу гостей Панкратьевых. Не исключено, что решения в их пользу, тем более с использованием явно казуистических [21] приемов, особенно в случае спора с Соловецким монастырем, судьи Новгородского приказа принимали по сговору с Панкратьевыми.

Кроме того, в центральных правительственных учреждениях у крупнейших российских предпринимателей были люди, открыто отстаивавшие их интересы. Так, интересы Г.Д. Строганова, беззастенчиво захватывавшего соляные промыслы наиболее крупных конкурентов (Ленвенские промыслы гостей Шустовых и Филатьевых) в Новгородском приказе почти открыто представлял дьяк этого приказа В.Т. Посников. По словам Н.В. Устюгова «на подавляющем количестве документов, поступивших в Новгородский приказ по этому делу (судебная тяжба Г.Д. Строганова с гостями Шустовыми и Филатьевыми – М.М.), имеются пометы именно В.Т. Посникова, причем все они направлены на удовлетворение претензий Г.Д. Строганова» [22]. Приказчик Сереговского усолья И.А. Шергин просит своего хозяина И.Д. Панкратьева: «Поволь, государь, приказать своему стряпчему в Новгородском приказе прилежно ходить, каковы в отпуске грамоты о наших делах, чтоб списки к нам с твоего ведома посылать» [23]. В свою очередь О.И. Филатьев привлекал для борьбы с И.Д. Панкратьевым своих знакомых из других приказов. Так, он добился посылки в Яренский уезд специального сыщика – подьячего Приказа тайных дел Ивана Титова. И. Титов, как писал И.Д. Панкратьеву его приказчик И.А. Шергин, «сыскивал соляных ключей и роспрашивал крестьян, от колких отчинников опаринских по коим местам земля продана тебе… Да и трубного мастера Власа имали неволею и роспрашивали про старые трубы и про земли, и отказал, я де не ведаю, и за то его ковали»; «Иван Титов был, места осматривал спорные… хочет ся наведатися, каковы писмянные крепости есть у тебя на земли, по чему, государь, ты владеешь» [24].

Интересно, что позиция должностных лиц, вовлеченных в спор двух предпринимателей, могла изменяться под воздействием противоположной стороны. Так, первоначально И. Титов был на стороне О.И. Филатьева. Так, еще в начале декабря 1675 года И.А. Шергин писал: «Сыщик же мне говорит: поруки по себе собрать не можешь и людей не поставишь, я о том буду писать к Москве. И на Серегово хочет посылать в их место иных людей твоих побрать. И для ево гнева Елизар (человек И.Д. Панкратьева – М.М.) до Устюга съехал, чтоб з гневу по ворову наговору чего не учинил протори против прежнево. А оборони нималой нам нет, и ни о каких делах нам бить челом невозможно, и волокут в неволю, хотят запутать, и не ведаю, как быть». Через две недели Шергин опять пишет письмо хозяину и тон письма уже другой: «По грамоткам государя Лариона Ивановича и по твоей сыщик учинился при прежнем много лутче, для того и к ясельничему грамотки с Савою послал. Поволь, государь, ты их поднесть, и чтоб против тех грамоток ему было отписано, чтоб к нам и впредь приятства не убавил (выделено нами – М.М.)» [25]. Таким образом, в дело на стороне И.Д. Панкратьева включился судья приказа, начальник посланного в Яренский уезд сыщика.

О.И. Филатьев использовал в борьбе с И.Д. Панкратьевым и некоторых яренских воевод. Так, в конце декабря 1673 года И.А. Шергин в письме И.Д. Панкратьеву прямо написал: «новой воевода на нас гневен, потому что дружен в другую сторону и нас в промыслу гораздо теснит» [26]. Также и Г.Д. Строганов, например, использовал все свое влияние, чтобы «на воеводские должности к Соли Камской и для выполнения отдельных поручений, связанных с вотчинами Строгановых … назначались близкие родственники или друзья семьи Строгановых». Например, родственниками Строгановых были Соликамские воеводы стольник князь Ф.Ю. Борятинский и В.А. Новосильцов. А «Козьма Фомич Цызырев, неоднократно межевавший строгановские земли, вводивший Г.Д. Строганова во владение Обвенским и Инвенским поречьями и Зырянскими усольями, приходился шурином Г.Д. Строганову» [27].

Не брезговали предприниматели использовать административный ресурс даже отдельных целовальников. В цитированном выше письме И.А. Шергин пишет: «Отлинской волости целовальник Пуд Кочев на Серегове распродал вина бочку, и того вина ищет поклепом на нас, сиротах, бутто я, сирота твой, да Влас, да Прокопей, да Григорей Шалай у него вино и ром выпили и пролили. И чтоб промысел остановить, по Чеулову (Ф.Е. Чеул – приказчик Сереговского промысла О.И. Филатьева – М.М.) наученью всех по приставной волокут в Еренской, и страдаем неповинно, не нас гонят, твой промысел теснят» [28]. В конце декабря 1675 года И.А. Шергин в своем письме к И.Д. Панкратьеву оставил весьма интересное сообщение о том, как даже мирского волостного дьячка (секретаря волостного целовальника) можно было использовать в конкурентной борьбе между двумя богатейшими предпринимателями России. И.А. Шергин пишет: «Здешнее житие, государь, ныне мятежно, от вора (Ф.Е. Чаула – М.М.) рвется вдаль, чтоб за мирские земли зацепитца и нас данью похваляется нарубить (резко увеличить налоговое обложение земель, принадлежавших И.Д. Панкратьеву – М.М.), потому что ляльского (волостного – М.М.) дьячка Гришку Гилева опять к себе вор приманил» [29].

 

Судебная тяжба с конкурентом – четвертая выделенная нами форма конкурентной борьбы. Эта форма использовалась для конкурентной борьбы как с равным по силам и финансовым возможностям соперником, так и с заведомо слабым соперником, потому что именно судебное решение позволяло закрепить на законных основаниях нужный участок земли. Кроме того, судебное решение позволяло не допустить в регион своего промысла равного по силам конкурента. Для примера приведу данные, относящиеся к солеваренному промыслу И.Д. Панкратьева (Серегово, Яренского уезда). Судебные тяжбы с успешно развивавшим свой соляной промысел предпринимателем И.Д. Панкратьевым в течение почти тридцати лет, с перерывами, вели гостиной сотни П.А. Иванчин и кадашевцы И. Федоров и Р. Иванов; власти Соловецкого монастыря, а также гость О.И. Филатьев.

Судебная тяжба И.Д. Панкратьева с гостиной сотни Пахомом Аристовым сыном Иванчиным и кадашевцами Иваном Федоровым и Романом Ивановым длилась в течение полутора лет с 27 июня 1667 года по 10 декабря 1668 года, а окончательно завершилось выдачей так называемой «Правой грамоты» 16 ноября 1670 года, то есть всего длилось в течение трех с лишним лет [30]; с властями Соловецкого монастыря – с 1658 года по 1674 год и с 25 апреля 1687 года по 18 ноября 1688 года [31]; и с гостем О.И. Филатьевым с 1679 года по 1683 год [32]. Кратко рассмотрим суть каждого дела.

П.А. Иванчин и его товарищи И. Федоров и Р. Иванов решили сравнительно дешево получить успешно действующее солеваренное предприятие. Представитель захудалой ветви Строгановых – посадский человек Соли Вычегодской Петр Строганов заложил землю, как принадлежащую ему, на которой стоял Сереговский промысел И.Д. Панкратьева своему племяннику Ф. Бутусину, а тот, в свою очередь, заложил этот же участок земли указанным выше московским предпринимателям. Через девять лет после заключения этого акта П.А. Иванчин с товарищами обратился в суд в приказ Большие казны с тем, что И.Д. Панкратьев незаконно владеет принадлежащей им землей. В связи с этим истцы просили дать им с ответчиком суд. В суде истцы требовали признать, что Д. Панкратьев незаконно завел, а И. Панкратьев развивает промысел, на земле принадлежавшей предкам П. Строганова. В случае положительного решения суда истцы могли получить в свою собственность Сереговский солеваренный промысел. Это дело И.Д. Панкратьев выиграл благодаря тому, что истцы не смогли предоставить в суд подлинник жалованной грамоты царя Ивана IV А. Строганову на оспариваемые земли. У судей возникло предположение, что жалованную грамоту и купчие конца XVI столетия истцы подделали. Поэтому они (судьи) решили дело в пользу И.Д. Панкратьева. Какие затраты этот предприниматель понес при слушании этого дела и для положительного его решения в свою пользу – неизвестно.

Второе дело – с Соловецким монастырем – возникло из-за мошенничества нескольких местных крестьян. Возникло дело так. Свой Сереговский солеваренный промысел Д.Г. Панкратьев основал на тяглой крестьянской земле, купив у вдовы прежнего владельца солеваренного предприятия Опарина. Непосредственным соседом Сереговского солеваренного промысла Д.Г. Панкратьева был крестьянин Д. Гычев, владевший деревней Увдор (Удор). На земле Гычева тоже имелись признаки выхода соленого раствора (соленые лужицы). Д. Гычев рассказал об этом представителям одного из крупнейших солепромышленников России – Соловецкого монастыря. По словам Д. Панкратьева, в 1655 году Д. Гычев показал свою деревню слугам Соловецкого монастыря. Опытный в геологических изысканиях соли слуга монастыря, вероятно, положительно оценил перспективы заведения в Серегово предприятия монастыря. Обеспокоенный возможностью появления конкурента Д. Панкратьев попытался достаточно малой суммой (десять рублей) удовлетворить притязания соседа, добившись от него расписки, что он свою деревню монастырю отдавать не будет. Однако через два года родственник этого крестьянина (Зиновейко Гычев) отдал указанную деревню на помин души родителей в тот же Соловецкий монастырь. Деревня была оценена в 50 рублей. Через полгода власти Соловецкого монастыря попросили у царя разрешения построить свое солеваренное предприятие в этой пожертвованной им деревне. Разрешение было получено, но грамоту с указом выдать монастырю не успели. Д. Панкратьев обжаловал это решение, попросив не отдавать монастырю указанную деревню. В качестве отступного Д. Панкратьев был готов отдать Соловецкому монастырю двойную цену деревни – 100 рублей и плюс к этому взять на себя тягло (то есть платить налоги) за эту деревню. Правительство принимало решение то в пользу одной стороны, то другой. Но в 1673 году И.Д. Панкратьев решил закончить это дело. Сын Зиновейки Гычева вдруг решил заложить спорную деревню, фактически уже не принадлежащую ему, гостю И. Панкратьеву за 40 рублей. В результате спор разгорелся с новой силой как в Москве, так и на месте, в Яренском уезде. Однако в Москве спор был решен в пользу Панкратьева и уже 8 сентября 1674 года спорная деревня Увдор (Удор) яренским воеводой В.А. Даудовым была отведена во владение И.Д. Панкратьеву [33]. Власти Соловецкого монастыря пытались внедриться в перспективное место соледобычи через покупку участков земли возле сереговского предприятия Панкратьева, но и тут они потерпели поражение. Рассматривавшие в течение нескольких месяцев (с 21 апреля 1687 г. по 18 ноября 1687 г.) дело бояре князья В.В. Голицын и А.В. Голицын оправдали И.Д. Панкратьева, приговорив «владеть» спорными землями И. Панкратьеву. Этот многолетний ожесточенный спор длился именно из-за нежелания владельцев действующего предприятия – предпринимателей Панкратьевых пускать в «свой район» конкурентов. На мой взгляд, совершенно прав был Соловецкого монастыря московские службы строитель старец Иринарх Тарбеев, говоря о причинах противодействия Панкратьевых: «гость Иван Панкратьев … тесня и отбивая их (Соловецкий монастырь – М.М.) по зависти, чтоб им на той земле соляного промыслу не завесть» [34].

Наконец, третье судебное дело двух равных по финансовым возможностям и авторитету в обществе предпринимателей И.Д. Панкратьева и О.И. Филатьева возникло из стремления каждого из них закрепить за собой перспективный для развития их предприятий участок земли под названием «Коч». Местные крестьяне Седрочевы также внесли определенную сумятицу в это дело, соглашаясь продать приказчику О.И. Филатьева Ф.Е. Чаулу (в 1672 г.) свои паи в ранее проданном Д.Г. Панкратьеву (в 1655 г.) участке земли. С момента первой перепродажи до рассмотрения дела в Новгородском приказе (1683 г.) прошло 11 лет, в течение которых спорящие стороны подкрепляли свои аргументы документами в судебном производстве в Яренске. Однако там окончательно дело решиться не смогло, и поэтому было перенесено в Москву в Новгородский приказ, где и закончилось в пользу И.Д. Панкратьева.

Эта форма борьбы использовалась при каждом удобном случае. Иногда цель использования судебной тяжбы – нанесение максимального убытка конкуренту. Так, Ф.Е. Чаул спровоцировав одного из ключевых работников Сереговского промысла И.Д. Панкратьева цыренщика кузнеца Дмитрия, который ранил ножом одного из людей О.И. Филатьева, сумел добиться проведения судебного разбирательства. Из Новгородского приказа он в Яренск привез царскую грамоту на 30 столбцах, то есть очень большую. Все же судебное дело заняло 70 столбцов [35], во много раз превысив объем других судебных дел, рассматривавшихся в Яренске воеводами. Но главное в этом деле то, что приказчик И.Д. Панкратьева И.А. Шергин был в Яренске под караулом (под арестом) четыре недели. В результате соляной промысел И.Д. Панкратьева остановился [36]. Предпринимателю был нанесен большой ущерб.

Братья Василий и Григорий Федоровы Шустовы, гости, завладели расположенными в Соликамском уезде Ленвенскими солеными промыслами Я. и В. Анофриевых и И.К. Третьякова и братьев Соколовых, также используя данную форму борьбы. Причем, с Соколовыми Г.Ф. Шустов судился дважды: один раз в 1675 году и проиграл, а второй раз в 1685 году – и выиграл [37]. Интересно, что в том же 1685 году Шустовы в Новгородском приказе судились с соседом по Ленвенским промыслам гостем О.И. Филатьевым. По словам Н.В. Устюгова «здесь спорили между собой две крупных торговых семьи, и приказ, при явной правоте О.И. Филатьева (выделено нами – М.М.), не захотел обидеть и Шустовых и принял решение разделить спорную землю пополам» [38]. Интересно, что Г.Д. Строганов через десять лет отнял и у Шустовых и у Филатьевых эти Ленвенские соленые промыслы, в основном используя именно эту форму конкурентной борьбы, то есть судебную тяжбу [39].

 

Пятая выделенная нами форма конкурентной борьбы, а именно захват предприятия целиком или участка земли, принадлежащего конкуренту осуществлялась: 1. «Правовым» методом и 2. Силовым методом. Правовой метод заключался в том, что предприниматель, захотевший захватить успешно работающее предприятие, «находил» документы, обосновывавшие его претензии на землю, на которой было построено действующее предприятие. Силовой метод заключался в том, что предприниматель основывал свое производство на земле, реально принадлежащей другому владельцу. Захватывавший чужую землю предприниматель стремился получить именно тот участок, на котором мог основать свой промысел. Весьма показательными в этом плане являются слова соловецких старцев, пытавшихся основать свой соляной промысел на спорной с И.Д. Панкратьевым земле. По сведениям И.А. Шергина «старец Дионисий и Варсунофий говорили в Еренске: толко де можем отнять у тебя (И.Д. Панкратьева – М.М.) поле Красное да поле Ниримвидор, ино де и завод станем заводить, а только де тех поль не будет, негде заводу заводить» [40].

Попытка захвата предприятия «правовым» методом показана в примере судебного дела гостиной сотни Пахома Аристова сыном Иванчина и кадашевцев Ивана Федорова и Романа Иванова с И.Д. Панкратьевым.

Захват участка земли конкурента силовым методом – явление довольно редкое, когда речь идет о борьбе двух равных по силам предпринимателей. И все же этот метод тоже встречается в арсенале конкурентной борьбы. Так, в самый разгар борьбы О.И. Филатьева с И.Д. Панкратьевым, в 1673 году, по словам И.А. Шергина «приехав с Москвы, Фетка Чаул на гычевской земле ставит себе двор и покупает у сереговских крестьян твою землю, поскотину: у Фомки Трофанова Суворова з братьями купил да у Сергушки, да у Исачка, да у Филка у Суворовых же, да у Фетки да у Лизарка Першуковых, да у Федосейка Васильева да у Петруши Федорова у Туркиных купил. А купчие у них емлет особые, хотят спорить, тем мы де с мирскими людьми в купчую Ивану Даниловичю не писаны. А Чаул им словом льстит: я де за вас буду стоять и вам де никаких убытков не доставлю»; «купленую твою поскотину крестьяне порознь продают Чаулу и мысовое поле с Чаулом хотят отнимать. На твоей поскотине Чаул хочет заводить трубу близ твоей Луговой трубы» [41]. После расследования И.А. Шергин выяснил, что «продавцы Исачко Суворов да Артюшка Ермолин Суворов говорят запросто, что де Чаул их напоил и деньги де им в пазуху положил сильно. А какие де на поскотину купчие написаны, мы де ни меж не ведаем» [42]. Часть своей земли И.Д. Панкратьеву удалось защитить в суде, но небольшой участок все же достался О.И. Филатьеву и на этом участке его люди предприняли попытку построить рассолоподъемную трубу.

 

Наконец, в борьбе использовался и метод прямого силового воздействия на конкурента. Иногда этот метод ограничивался лишь демонстрацией силы, а иногда дело доходило до избиений, порчи имущества конкурента и даже убийства некоторых ключевых работников конкурента, то есть до криминального воздействия на него. Приведу насколько примеров такого криминального воздействия в ходе конкурентной борьбы И.Д. Панкратьева с О.И. Филатьевым и с Соловецким монастырем. Так, в ночь на 14 июля 1673 г. «неведомо какие воры попали в новые хоромы» на Сереговском дворе И.Д. Панкратьева «и в нижнем подклете и зажгли». Пожар увидели и быстро справились с ним. «Только обгорело брусье и забор в подклете нижнем» [43]. В ноябре 1674 года «пожни Олвизя вверх к речке Мельничной еле лес секли поденщики наши 36 человек, а Фетко Чаул с товарыщи да Офоня Ровкин домовых людей избили и меня, сироту, (И.А. Шергина – М.М.) и дьячка Елизара ис пищалей стреляли, да Бог сохранил, не вредили»; «а меня мало не застрелил, пуля минула» [44]. Напряжение нарастало по мере того, как судебное дело в Москве застопорилось. В Сереговском усолье И.Д. Панкратьева «декабря на 4 число (1674 г. – М.М.) в ночи неведомо хто сожгли гумно с хлебом и с овином. И в усолье приходят Чауловы люди, у дворов ворота и окна ломают, всякой задор делают. Чауловы люди с кольем и з дубинами, и с палками 16 человек бегали по Серегове горе, искали меня (И.А. Шергина – М.М.) убить, потому что им сказано неведомо от кого, что де я, убогий, вышел из дому на Серегову гору» [45]. 12 февраля 1675 года в своем письме И.Д. Панкратьеву И.А. Шергин извещал своего хозяина, что «трубного мастера Власа Ортемонова Чауловы люди Бориско и Якушко изувечили, в вечере у нового двора у поварни поимали, шел от нас, а людей не лучилось, являть и оборонить некому» [46]. Этим силовая криминальная акция О.И. Филатьева не ограничилась. Видимо хозяин перед своими подчиненными поставил задачу таким способом нанести конкуренту как можно больше ущерба. В 1678 году Ф.Е. Чаул, не ограничиваясь разовыми акциями устрашения, перешел к массовому устрашению не только работников И.Д. Панкратьева, но и местных крестьян. В этом году люди Ф.Е. Чаула пытались сжечь дощаники И.Д. Панкратьева, находившиеся на Ляльском плотбище; не пускали половников Панкратьева убирать хлеб и заготовлять сено. Кроме того, подчиненные Чаула «никово твоих людей не пропущают, хто в руки попал, тово и бьют, да и крестьян, хто появитца, тово и бьют. А сами говорят: мы де Панкратьевых прижали, нихто де никуды не смеют вытти да тем де не не отсидятца, а вас де крестьян всех, кои Федора (Чаула – М.М.) не слушают, переувечим. И бито Ляльской трети болши 10-ти человек насмерть. А вымышляют над твоим промыслом великую пакость учинить» [47].

После того, как Соловецкие власти предъявили свои претензии на спорные земли, люди О.И. Филатьева Ф. Турчанин и С. Татарин стали действовать вместе с ними. Дело дошло до убийства человека И.Д. Панкратьева Ивана Якимова [48] и до покушения на убийство его сереговского приказчика И.А. Шергина. Последний вынужден был бежать из Сереговского усолья «в ночи в туман августа против 17 числа (1684 года – М.М.)», причем, по словам И.А. Шергина «за мною гнал старец Евагрей в 2 карбасах, было, сказывают, 50 человек. Для меня весь вымысел их был, чтоб взять да убить» [49]. В результате работы на промысле были опять остановлены. И.Д. Панкратьев понес большие убытки и стал действовать жестко. Виновные в убийстве его человека И. Якимова соловецкий старец и другие непосредственные исполнители были наказаны по суду. О.И. Филатьев согласился заключить мировую с И.Д. Панкратьевым. Они решили прекратить свои судебные тяжбы друг против друга. По этой мировой записи всю вину за убийство одного и телесные повреждения нескольких людей Панкратьева, а также за поджоги и насильственную уборку хлеба с участков, принадлежавших Панкратьеву, два предпринимателя решили возложить на власти Соловецкого монастыря. О.И. Филатьев, в качестве жеста доброй воли принял на себя обязательство «людем моим, Остафьевым, Филке Турчанину и Стенке Тотарину, которые жили у соляных моих заводов в прикащиках, не жить впредь у тех моих соляных заводов, и к тем соляным моим заводам к промыслу их не посылать» [50].

Когда дело доходило до демонстрации силы, тогда конкуренты иногда пользовались услугами представителей вооруженных сил – стрельцов и солдат. Власти Соловецкого монастыря в споре с И.Д. Панкратьевым использовали такую поддержку. Так, в августе 1684 года в Серегово прибыли 100 человек «от соловецких собрано». Этих людей бежавший из Сереговского усолья И.А. Шергин встретил на пути. Часть из них была призвана на военную службу «а сказались стрельцы чордынския, а браны с Красново Бору (в) солдаты». Другие были набраны старцем Лютиком Кривым «от Соли (Вычегодской – М.М.) с кабака» [51]. В свою очередь И.Д. Панкратьев добился посылки в Яренский уезд сыщика Г.Д. Шарыгина [52]. Для силовой поддержки сыщика в Устюге Великом его приказчик И.А. Шергин по приказу хозяина нанял 20 человек стрельцов, которым платили в месяц по 40 алтын человеку [53]. Новобранцы не стали противостоять опытным воинам, которые, к тому же сопровождали специально посланного государственного сыщика, и уехали из Серегова. Устюжские же стрельцы по приказу сыщика Г.Д. Шарыгина нашли и доставили в Яренск для судебного разбирательства всех виновных в нападениях и убийстве И. Якимова. В результате, дело завершилось победой И.Д. Панкратьева и поражением его конкурентов.

Таким образом, в конкурентной борьбе между собой российские предприниматели использовали разные приемы и формы борьбы. Стремление занять монопольное положение на рынке или в конкретном месте (регионе) производства продукта (товара) было присуще многим предпринимателям. В конце концов, выдержав немало испытаний, к концу XVII столетия в Сереговском усолье единоличным производителем соли стал И.Д. Панкратьев, а в Соли Камской – Г.Д. Строганов (включая и фактически подчиненных ему предпринимателей). Масштабы подконтрольных им предприятий были разными, но суть борьбы – одна и результат – один.

Конкурентная борьба предпринимателей была обыденным явлением русской жизни указанного периода, что свидетельствует о достаточно развитой стадии капиталистических отношений в Московском государстве XVII века.

 

1. Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция феодализма в России. Социально-экономические проблемы. М.: Мысль, 1980. Главы VIII, IX, XI.

2. Мацук М.А. 1. Государство и оброчные земли на черносошном Севере (на примере Яренского уезда) (XV – XVIII вв.) // Итоги и задачи изучения аграрной истории СССР в свете решений XXVII съезда КПСС. XXI сессия Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории. М., 1986. С. 231 – 233; 2. Государственные повинности и предпринимательство черносошных крестьян Поморья в XVII в. // Проблемы отечественной истории и культуры периода феодализма. Чтения памяти В.Б. Кобрина. Тезисы докладов и сообщений. М., 1992. С. 116 – 117; 3. Сухановы – торговая семья Коми края (XVII – первая половина XIX в.) // Российское купечество от средних веков к новому времени. Тезисы докладов. М., 1993. С. 110 – 114; 4. Крестьянин и земля в Коми крае в XVII – XIX вв. // Коми деревня в XX веке: история, современность, перспектива. Тезисы докладов научно-практической конференции. Сыктывкар, 1995. С. 63 – 66; 5. Товарно-денежные отношения в Коми крае в XVII веке. Степень изученности и задачи исследования // Историография Коми. Материалы по истории коми. Вып. 2. Сыктывкар, 1999. С. 14 – 17; 6. Истоки горнодобывающей и горно-металлургической промышленности России (горные промыслы в Коми крае в XV – XIX вв.) // Уральское горное обозрение. Известия высших учебных заведений. Горный журнал. Екатеринбург, 2002. № 3. С. 184 – 191 (соавтор академик Н.П. Юшкин); 7. Предпринимательство коми крестьян в XVII веке // Северная Россия: прошлое и настоящее (исторические судьбы северной деревни). Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М. – Сыктывкар, 2006. С. 31 – 33; 8. История Коми с древнейших времен до современности. Т.1. Сыктывкар, 2011. Главы 9, 10 и другие работы.

3. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. / Составитель Л.А. Тимошина. Т. 1. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 392 с. Т.2. М.; С.-Петербург: Альянс-Архео, 2007. 512 с.

4. Устюгов Н.В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке. М.: Издательство АН СССР, 1957. 336 с.

5. См. напр. Гейман В.Г. Соляной промысел гостя И.Д. Панкратьева в Яренском уезде в XVII веке. (Материалы по истории русской промышленности). // Летопись занятий Археографической комиссии за 1927-1928 годы. Вып. 35. Л., 1929. С. 11-38; Гейман В.Г., Устюгов Н.В. Мануфактура. // Очерки истории СССР. XVII век. М., 1955. С. 87 – 113; Сербина К.Н. Крестьянская железоделательная промышленность центральной России XVI – первой половины XIX в. Л.: «Наука», Ленинградское отделение, 1978; Сербина К.Н. Ремесло и мануфактура в России в XVI – XVII вв. // Ремесло и мануфактура в России, Финляндии и Прибалтике. Материалы II советско-финского симпозиума по социально-экономической истории. 13-14 декабря 1972 г. Л.: Изд-во «Наука», Ленинградское отделение, 1975. С. 20 – 31; Устюгов Н.В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке. К вопросу о генезисе капиталистических отношений в русской промышленности. М., 1957; Устюгов Н.В. Коми край в период усиления феодально-крепостнического гнета и складывания всероссийского рынка в XVII в. // Очерки по истории Коми АССР. Т. 1. Сыктывкар, 1955. С. 99 - 147 и др.

6. Устюгов Н.В. Солеваренная промышленность… С. 42.

7. Там же. С. 44-45, 56.

8. Там же. С. 45.

9. Там же. С. 84.

10. Там же. С. 86-87.

11. Там же. С. 44, 62, 63

12. Там же. С. 92-93.

13. Там же. С. 97, 87-94.

14. История Коми с древнейших времен до конца XX века. Т.1. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2004. С. 168.

15. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 1. С. 30.

16. Там же. С. 33.

17. Там же. С. 51.

18. Там же. С. 116.

19. Там же. С. 179.

20. Устюгов Н.В. Солеваренная промышленность… С. 116 – 117.

21. Под казуистикой имеется в виду «искусство выгодно толковать отдельные случаи, объясняя их в желательном смысле (выделено нами – М.М.)». // Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке / Сост. М. Попов. Изд. 3. М.: Издание Т-ва И.Д. Сытина, 1907. С. 162.

22. Устюгов Н.В. Солеваренная промышленность… С. 115.

23. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 1. С. 80.

24. Там же. С. 25, 30.

25. Там же. С. 81, 82.

26. Там же. С. 33.

27. Устюгов Н.В. Солеваренная промышленность… С. 117.

28. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 1. С. 33.

29. Там же. С. 83.

30. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 2. С. 117 – 127.

31. Там же. С. 151 – 157, 364 – 370.

32. Там же. С. 289 – 291, 318 – 324, 326 – 328.

33. Там же. С. 160 – 162.

34. Там же. С. 154.

35. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 1. С. 77.

36. Там же. С. 79.

37. Устюгов Н.В. Солеваренная промышленность… С. 112.

38. Там же. С. 113 – 114.

39. Там же. С. 115 – 121.

40. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 1. С. 138.

41. Там же. С. 30, 33.

42. Там же. С. 37.

43. Там же. С. 25.

44. Там же. С. 51, 52.

45. Там же. С. 53.

46. Там же. С. 60.

47. Там же. С. 103.

48. Там же. С. 123.

49. Там же. С. 129, 131.

50. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 2. С. 334 – 335.

51. Архив гостей Панкратьевых XVII – начала XVIII в. Т. 1. С. 130.

52. Там же. С. 135.

53. Там же. С. 138.

 

 

© М.А. Мацук

 

 

Журнал создан в сотрудничестве с Министерством регионального развития Российской Федерации

 

 

Назад

При перепечатке оригинальных материалов обязательна ссылка на
«Вопросы истории и культуры северных стран и территорий»