Вопросы истории и культуры

северных стран и территорий

-------------------------------------

Historical and cultural problems

of northern countries and regions

 

Научные статьи

 

 

Л.И. Вавулинская

(Петрозаводск, Россия)

 

Антифашистская пропаганда в лагерях иностранных военнопленных в Карелии в 1944-1949 гг.

 

 

В послевоенные годы в Карело-Финской ССР широко использовался труд иностранных военнопленных. В республике были организованы 4 лагеря, управления которых находились в Сегеже (№ 212), Петрозаводске (№ 120), Питкяранте (№ 166) и Пудоже (№ 447). На 1 июля 1946 г. в четырех лагерях и двух спецгоспиталях насчитывалось 23 579 военнопленных, из них по национальности в подавляющем большинстве – немцев, а также венгров, австрийцев, румын и прочих [1].

В работе с военнопленными особое значение придавалось политическим мероприятиям. Политическая работа в лагерях для военнопленных проводилась под руководством Отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) и Главного политического управления Вооруженных Сил СССР. В соответствии с решением ЦК ВКП(б) от 26 июня 1946 г. при ГУПВИ был создан политический отдел, на который возложено руководство политической работой среди военнопленных, учебно-воспитательной работой в антифашистских школах и курсах, издание газет для военнопленных [2]. Одновременно политотделы создавались на республиканском и областном уровне, а также при управлениях лагерей военнопленных.

Важной составной частью политической работы являлась антифашистская пропаганда. При политотделе ГУПВИ был организован отдел по антифашистской работе среди военнопленных, в структуру которого, помимо 5 отделений, входили редакции трех газет – немецкой «Нахрихтен», венгерской «Голос правды» и румынской «Свободное слово», а также австрийского бюллетеня [3].

В качестве основных задач антифашистской работы в лагерях выдвигались следующие:

1. Полное преодоление фашистских элементов среди военнопленных;
2. Обеспечение неуклонного роста числа военнопленных – активных сторонников демократического преобразования Германии и укрепления дружелюбных отношений с СССР;
3. Обеспечение добросовестного отношения к труду в лагерях [4].

Руководство антифашистской работой в лагерях было возложено на оперативные отделения. Для усиления политической работы в лагерях ГУПВИ в штаты политотделов лагерей для военнопленных были введены инструкторы по антифашистской работе, а в лагерях и лагерных отделениях назначались функционеры антифашистской работы из состава антифашистского актива военнопленных. В январе 1948 г. институт назначенных антифашистских функционеров из числа антифашистского актива заменяется в лагерных отделениях выборными антифашистскими комитетами, на которые возлагались руководство работой антифашистского актива среди военнопленных, оказание помощи администрации лагерных отделений в организации трудовых процессов, сохранении физического состояния военнопленных, в поддержании дисциплины и порядка [5].

В антифашистской работе с военнопленными применялись разные формы и методы: лекции, собрания, митинги, индивидуальные и групповые беседы. При этом активно использовались газеты, журналы, политическая и художественная литература. В лагерях работали клубы, библиотеки, антифашистские комнаты, радиоузлы, кружки художественной самодеятельности, осуществлялся показ советских кинофильмов. В лагерных отделениях выпускались стенные газеты, были организованы газетные витрины. По баракам проводились читки газет на немецком языке.

По решению директивных органов для иностранных военнопленных, содержавшихся в лагерях НКВД, рабочих батальонах и спецгоспиталях в СССР, издавались газеты на немецком и румынском языках, а также бюллетень для военнопленных австрийцев. Кроме того, для военнопленных немцев выписывались из советской зоны оккупации Германии экземпляры семи различных газет и журналов. В информации начальника ОПВИ НКВД КФССР начальнику ОЧО лагеря № 120 капитану Киреенкову 31 января 1946 г. сообщалось, что в адрес лагеря предусматривалось высылать 160 экземпляров газеты «Нахрихтен» на немецком языке, 20 экземпляров бюллетеня антифашистского бюро австрийских военнопленных, 40 экземпляров газет на венгерском языке и один экземпляр газеты на румынском языке. Газеты предлагалось использовать в проведении антифашистской работы среди военнопленных немцев [6].

Военнопленные привлекались для выступлений по радио, для выпуска информационно-пропагандистских материалов, статей в газетах, издаваемых Главным политическим управлением Вооруженных Сил СССР для населения Германии, Австрии, Венгрии и Румынии.

Агитационно-пропагандистская работа среди военнопленных была направлена, главным образом, на разъяснение преимуществ советского строя перед капиталистическим, показ политических, хозяйственных и культурных успехов СССР и роли Советского Союза в борьбе за мир с целью формирования у них лояльного отношения к СССР. При этом предусматривалось использовать военнопленных коммунистов и антифашистов в качестве опоры в процессе демократизации политических режимов на их родине.

Важной составляющей частью антифашистской работы в лагерях для иностранных военнопленных являлось повышение производительности их труда. Антифашистские комитеты лагерей и лагерных отделений на своих заседаниях систематически обсуждали вопросы трудового соревнования военнопленных. Так,  антифашистский комитет лагерного отделения № 3 лагеря № 120 в течение 4-го квартала 1948 г. обсуждал эти вопросы 6 раз. По предложению комитета два бригадира из числа военнопленных за плохую работу были сняты с должности. На заседании комитета также была обсуждена работа трех военнопленных, которые систематически отлынивали от труда и не выполняли норм выработки [7].

Антифашистские комитеты под руководством работников политотдела лагерей регулярно проводили беседы, общие собрания военнопленных и собрания бригадиров, на которых обсуждались производственные вопросы. Только в 4-м квартале 1948 г. в лагерном отделении № 1 лагеря № 120  проведено 146 таких бесед на темы стахановского движения, соблюдения техники безопасности на производстве и др. По инициативе членов антифашистских комитетов практиковалось поощрение лучших производственников путем организации для них концертов по заявкам, культпоходов в кино, оборудования лучших мест в столовых и др. [8].

О разнообразии антифашистской работы, проводимой в лагерях военнопленных, свидетельствует докладная записка начальника управления лагеря для военнопленных № 166 министру внутренних дел КФССР за 4-й квартал 1947 г. В ней отмечалось: «Всего при управлении лагеря № 166 антифашистов 220 человек, из них: в немецкой группе – 178 человек, в венгерской группе – 42, участвующих в самодеятельных кружках – музыкальных, драматических и в хоровых – 135 человек…

Каждая производственная бригада укомплектована антифашистским влиянием, для чего к каждой бригаде прикреплены антифашисты, большинство бригадиров укомплектованы из антифашистов. За этот период проведено производственных совещаний с бригадирами и антифашистским активом – 8 по вопросам: «О трудовом соревновании военнопленных и о выполнении месячных производственных заданий», «О дисциплине на производстве, о сохранении здоровья военнопленных на осенне-зимний  период».

Проведено бесед, лекций и докладов с военнопленными – 40 на темы: «Земельная реформа в советской оккупационной зоне в Германии», «Черчилль бряцает оружием», «Россия в подготовке демократической Германии», «М.И.Калинин, сын русского народа», «О 29-й годовщине Октябрьской социалистической революции», «Что такое фашизм», «Что такое демократия», «О происходящих демократических выборах в Германии» и др.

Военнопленными на родину по радио и через газеты послано 10 воззваний. Кроме того, среди военнопленных немецкой и венгерской группы проводились литературные вечера самодеятельности с разбором произведения Пушкина «Девушка-крестьянка», венгерская демократическая постановка пьесы «Сын народа», немецкая пьеса «Слесарь Ханс». Каждая пьеса, постановки и доклады охватывали от 200 до 300 человек военнопленных…Немецкая и венгерская антифашистская группа ежемесячно выпускали по три номера стенных газет, где освещали вопросы трудового соревнования, о порядке и дисциплине в быту и производстве, показывали опыт работы лучших бригадиров и бригад.

За 4-й квартал во всех лаготделениях организованы антифашистские группы, с которыми проведены инструктивные совещания по вопросам о работе антифашистского актива.

Зона лагерей и общежитий военнопленными оборудована лозунгами, плакатами, портретами вождей Коммунистической партии. Среди военнопленных систематически проводятся читки и беседы по газетным материалам.

Проведение антифашистской работы в значительной мере способствовало перевыполнению производственно-финансового плана за 3-й и 4-й кварталы. Бригады, укомплектованные антифашистами, перевыполняли нормы от 100 до 200%. Бригадир 3…, активный  антифашист, в ноябре месяце дал заработок до 3600 руб.» [9].

Организация антифашистской работы в лагерях значительно осложнялась вследствие незнания политработниками иностранных языков, а военнопленными – русского языка, нехватки переводчиков. Так, в лагере № 120 укомплектованность переводчиками немецкого языка в январе 1947 г. составляла 50%, а переводчиков-румын и венгров было незначительное количество. В лагере № 212 в начале 1948 г. насчитывалось 4 переводчика немецкого языка, но не было ни одного переводчика венгерского языка [10].

Созданные при лагерных отделениях группы антифашистского актива проходили специальную подготовку для проведения воспитательной работы среди военнопленных. С января 1948 г. при политотделе лагерей для военнопленных МВД КФССР были созданы месячные антифашистские курсы на 50 человек с отрывом от производства. Курсанты питались по улучшенной норме и получали по 50 руб. в месяц. Преподавателями и ассистентами курсов являлись наиболее политически подготовленные антифашисты. Они были освобождены от работы и получали по 100 руб. в месяц. В 1948 г. курсы закончили 200 человек, которые были направлены в лагерные отделения и работали руководителями антифашистских комитетов, пропагандистами, руководителями политкружков, редакторами стенных газет, руководителями кружков самодеятельности, «беседчиками» [11]. 

Приказом управления лагеря № 120 от 27 января 1949 г. в лагерных отделениях № 1 и № 4 был объявлен очередной набор военнопленных на одномесячные антифашистские курсы с отрывом от производства. Начальникам лагерных отделений предлагалось отобрать на курсы в каждом лагерном  отделении по 20 человек военнопленных, в основном из рабочих и крестьян. Тематический план курсов включал такие разделы, как «СССР – страна социализма», «Борьба за демократическую миролюбивую Германию», «Вопросы международной политики», «Вопросы практической работы» (формы и методы антифашистской работы в лагерном отделении, интернациональное воспитание антифашистов в лагерях, забота советского правительства о содержании военнопленных в СССР и задачи военнопленных) – всего 240 часов [12].

В 4-м квартале 1946 г. в лагере № 120 антифашистский актив составлял примерно 3% от общего числа военнопленных (235 человек из 8459), в лагере № 166 – около 10% (220 человек из 2214,  из них в немецкой группе – 178 и в венгерской группе – 42 человека) [13].

Однако представляется, что реальное количество антифашистов было гораздо меньшим. Если отдельные военнопленные сознательно участвовали в антифашистской работе, то часть из них вступила в ряды антифашистского актива по причине предоставления им определенных льгот и преимуществ. На основании директивы МВД СССР № 112 от 7 июня 1947 г. и указаний Политотдела МВД КФССР от 31 июля 1947 г. военнопленные функционеры по антифашистской работе, организаторы культурно-массовой работы и пропагандисты, назначенные из числа военнопленных, были освобождены от физической работы, они содержались расконвоированными, питались по полной норме, как занятые на производстве, и получали ежемесячно по 100 руб. [14]  В связи с этим характерно такое высказывание одного из военнопленных лагеря № 120: «Я долго был антифашистом, но это лишь потому, что получал побольше питания и не использовался на работе. Я знаю, что значит антифашист, это продажные люди для русских. В новой Германии мы не будем антифашистами. Они все оттуда должны исчезнуть». Другой военнопленный заявил: «Я был на антифашистских курсах, но то, что я там изучил и слышал – Советскому Союзу никакой пользы не будет, т. к. они хотят отравить меня их идеологией» [15].

Многие военнопленные вступали в антифашистские и демократические комитеты, прежде всего, с целью ускорить репатриацию на родину, так как знали, что приоритетом в очередности на отправку наравне с больными пользовались самые лояльные к советскому строю. Действительно, как свидетельствуют архивные документы, при массовой отправке военнопленных на родину, при формировании каждого эшелона в сопроводительных документах, направляемых в лагеря репатриации, обязательно указывалось количество  демократически настроенных военнопленных, число антифашистов и передовиков производства.

Значительная часть бывших солдат и офицеров вермахта осознавала, что была насильно втянута в несправедливую войну. Военнопленный Хельмут Зесле из лагерного отделения № 7 написал жене: «Наше наказание очень велико и незаслуженно. Неужели думают, что мы должны расплачиваться за главных преступников, надеемся, придет час, когда наши подогнутые колени могут опять отдохнуть» [16].

Содержавшийся в лагере для военнопленных № 212 Фарина Фриц Йоган писал жене: «Ты можешь не заботиться обо мне. Питания достаточно. О больных здесь заботятся лучше, чем в немецкой армии. Имеем теплую одежду, так что мороза не боимся. Я прошу тебя, скажи всю правду о России. Не придерживайся нацистской идеологии, а поддерживай единое социалистическое государство в мире, борьба которого есть наша борьба». Военнопленный Бода Петер писал в письме на родину: «Русские врачи и сестры лечат больных очень хорошо. Лучшего лечения и дома не получишь…» [17].

Несомненно и то, что среди вчерашних военно­служащих противника оставалось немало привер­женцев фашистской идеологии. Военнопленный Штрафельд Фриц Иоган, 1917 года рождения, заявил: «Я с удовольствием пошел бы снова на войну, лишь бы только рассчитаться с русскими за все и всех их уничтожить». Другой военнопленный высказался так: «Какую пользу принесет здесь саботаж? Только если малую организованность военнопленных. Это тоже неплохо. Много важнее другой вопрос: «Как нам сохранить веру у наших людей?» Правда, я и этим не могу быть недовольным. Я бываю в каждом бараке и вижу там солдат и их настроения. Антифашиста Шнайдерата они недолюбливают. Да к тому же для тебя не секрет: я – фашист, а имею влияние на работу антифашистов через военнопленного Кунце. Я ему даю указания, что делать, а он – Шнайдерату…Будем ждать, пока вернемся домой. Тогда еще будет достаточно времени для удара. Время работает для нас, мы работаем для времени»[18].

Оперативно-чекистские отделы, в основном с помощью агентуры, а также антифашистского актива, выявляли среди военнопленных военных пpеступников, участников звеpств, бывших работников разведки и контрразведки, шпионов, диверсантов, жандармов и полицейских. Антифашистский актив лагерей широко привлекался также к выявлению   членовредителей и саботажников на производстве.

Во избежание распространения сведений, наносивших ущерб репутации СССР, в соответствии с Директивой НКВД СССР № 150 от 5 сентября 1945 г., осуществлялся цензорский просмотр входящей и исходящей корреспонденции, проводившийся сотрудниками оперативно-чекистских отделений лагерей. Цензурирование переписки военнопленных и отчетность о проделанной работе остались за оперативными отделами – отделениями по работе среди военнопленных и после выхода приказа МВД СССР  № 001116 от 9 декабря 1946 г., возложившего организацию переписки военнопленных на инструкторский состав по антифашистской работе политотделов и политаппаратов управлений лагерей [19]. Письма пленных пропускались цензурой, если в них содержалась позитивная информация о жизни в СССР. Конфискации подлежали письма зашифрованного и иносказательного характера, антисоветского и профашистского содержания, а также почтовые отправления, содержавшие сведения о смертности, болезнях, голоде и прочих негативных фактах.

Одним из важных направлений цензурной деятельности в лагерях являлось выявление военнопленных, не имевших переписки с родственниками. Подразумевалось, что этот факт мог свидетельствовать о сокрытии ими преступных действий. К выявлению таких военнопленных были привлечены, помимо органов цензуры, агентура и члены антифашистских групп. В 1947 г. в лагере № 212 было выявлено 305 человек, не установивших связь с родственниками. Им были розданы специальные почтовые розыскные открытки, которые направлялись в бюро по розыску пропавших без вести немцев в г. Берлин. В результате значительная часть военнопленных смогла наладить переписку с родственниками. К 1 января 1948 г. в лагере оставалось 42 человека, не имевших связи с родственниками, из них по национальности 38 немцев и 4 венгра. В лагере № 447 в 1947 г. было выявлено 129 военнопленных, не имевших переписки с родственниками [20].

Таким образом, в работе с иностранными военнопленными особое внимание уделялось антифашистской пропаганде. Хотя отношение основной массы военнопленных к политической пропаганде было в целом нейтральным, и далеко не все из них уверовали в преимущество социалистической системы хозяйства, многие военнопленные изменили свое отношение к Стране Советов в лучшую сторону, а часть из них активно сотрудничала с администрацией лагерей и участвовала в антифашистской работе.

 

1. Архив Информационного центра МВД по Республике Карелия (АИЦ МВД РК). Ф. 40. Оп. 1. Д. 226. Л. 30.

2. Военнопленные в СССР. 1939-1956: Документы и материалы. Под ред. М.М. Загорулько. М., 2000. С. 37.

3. Военнопленные в СССР. 1939-1956…С. 37.

4. Национальный архив Республики Карелия (НА РК). Ф. П-8. Оп. 1. Д. 2941. Л. 14.

5. Военнопленные в СССР. 1939-1956…С. 38.

6. АИЦ МВД РК. Ф. 17. Оп. 3. Д. 17. Л. 6.

7. НА РК. Ф. П-8. Оп. 1. Д. 2941. Л. 19.

8. Там же. Л. 19-20.

9. АИЦ МВД РК. Ф. 18. Оп. 1. Д. 27. Л. 7- 10.  

10. Там же. Ф. 19. Оп. 13. Д. 4. Л. 177.

11. НА РК. Ф. П-8. Оп. 1. Д. 2941. Л. 15.

12. АИЦ МВД РК. Ф. 17. Оп. 25. Д. 4. Л. 2-5.

13. Там же. Оп. 6. Д. 7. Л. 7; Ф. 18. Оп. 1. Д. 27. Л. 33.

14. Там же. Оп. 14. Д. 5. Л. 6; Оп. 13. Д. 4. Л. 17.

15. Там же. Оп. 7. Д. 3. Л. 142.

16. Там же. Л. 80.

17. Там же. Ф. 19. Оп. 14. Д. 8. Л. 9-10.

18. Там же. Ф. 16. Оп. 3. Д. 20. Л. 326-327.

19. Военнопленные в СССР. 1939-1956…С. 932.

20. АИЦ МВД РК. Ф. 16. Оп. 3. Д. 18. Л. 140.

 

 

© Л.И. Вавулинская

 

 

Журнал создан в сотрудничестве с Министерством регионального развития Российской Федерации

 

 

Назад

При перепечатке оригинальных материалов обязательна ссылка на
«Вопросы истории и культуры северных стран и территорий»