Вопросы истории и культуры

северных стран и территорий

-------------------------------------

Historical and cultural problems

of northern countries and regions

 

Научные статьи

 

 

Т.И. Шевченко

(Москва, Россия)

 

Валаамский монастырь и становление Финляндской Православной Церкви

 

 

Сегодня уже никто не станет отрицать вклад Православной Церкви в созидание русской культуры и государственности. Как показала история – не только русской. Великий архиерей-миссионер Николай (Касаткин), прославленный в ХХ в. как равноапостольный святой – основатель Японской Православной Церкви – учил: «Гений народа не может развиваться без взаимо-действия других народов» [1]. Идея православной государственности для русского человека в течение многих веков была национальной идеей, а русское благочестие было неразрывно связано с почитанием монашеского подвига. Отрадно, что в общественно-церковной жизни России вновь возрастает роль института православного монашества, практически уничтоженного силами советского государства в 1920-30-е гг.

В этой связи хотелось бы вспомнить одну важную дату. В этом году Финляндская православная архиепископия в составе Константинопольского патриархата торжественно отпраздновала свое 90-летие. В 1923 году Финляндская Православная Церковь (далее ФПЦ) при поддержке своего правительства перешла под юрисдикцию Константинопольского Патриарха. Но звание собственно «Церкви» Финляндская епархия все-таки получила несколько ранее – благословением Святейшего Патриарха Московского всея России Тихона, в 1921 году даровавшего ей автономию в составе Московского Патриархата [2].

Финляндская и Выборгская епархия Православной Российской Церкви (далее РПЦ) была образована на территории Великого Княжества Финляндского в 1892 г. На Поместном Соборе Русской Церкви 1917-1918 гг. [3] должен был быть рассмотрен вопрос об устройстве «ФПЦ» [4]. В документах Собора Финляндская епархия впервые названа Финляндской Православной Церковью. Окончательно утвердить выработанное Отделом Миссии Уложение, регламентировавшее устройство и внутреннюю жизнь этой Церкви, Собор не успел – но сам проект Уложения был подготовлен. Как известно, Собор постановил подобного рода проекты – готовые, но не дождавшиеся утверждения – разрешить применять в жизни, если того потребовали бы обстоятельства [5]. Уложение о ФПЦ Всероссийского Поместного Собора подчеркивало: «Православная Церковь в Финляндии состоит в канонической зависимости от Российской Православной Церкви, во внутренней же своей жизни и управлении пользуется автономий и в гражданско-экономическом отношении подчиняется финляндским правительственным установлениям». В Уложении подробно был указан список дел, подлежащих ведению епархиального собрания, порядок его проведения, процедура выборов делегатов на епархиальные съезды, программа деятельности Епархиального совета и правила для замещения вакантных мест членов причта [6]. РПЦ не оставила без попечения в столь сложный период молодую зарождавшуюся Церковь – проект Уложения даже учитывал факт провозглашения Финляндией независимости в декабре 1917 г. Тогда православные русские составляли пятую часть паствы Финляндской епархии [7].

Сама по себе епархия была небольшой – в 1917 г. в ней числилось менее 30 священников, 3 диакона на 29 приходов и 58 тысяч прихожан [8]. Не учитывая монастыри. Если же учесть хотя бы один Валаамский, оставшийся на ее территории, то можно, пожалуй, признать, что монастыри в Финляндии образовывали своеобразную епархию в епархии [9]. До революции 1917 г Валаамский монастырь был одним из крупнейших в России. В нем действовали 26 престолов и проживало около 1000 человек братства. К концу 1919 г. в монастыре числилось 566 человек братства (из них 147 в разъездах, в т.ч. в России), 63 священноинока (плюс 25 в разъездах), 24 иеродиакона, 73 послушника [10].

Монастырь стал частью ФПЦ, но его насельники остались русскими и православными, как по культуре, так и по церковным традициям. Половина братства отказалась принять местное гражданство, потеряв право голоса на собраниях.

Пока Финляндия входила в состав Российской Империи, на ее территории сосуществовали учреждения двух государственных Церквей: Евангелическо-Лютеранской и Православной Российской. Особенность была в том, что первая была государственной для финнов, а вторая – для русских. Перемены в государственном устройстве России повлекли за собой и перестройку церковно-государственных отношений в Финляндии. В Суоми русских монахов не сажали в тюрьмы и не расстреливали за веру. Финляндия оставалась христианской по своей культуре. Евангелическо-Лютеранская Церковь была национальной Церковью Финляндии. В 1918 г. новое правительство узаконило учреждение и второй национальной Церкви меньшинства – Финляндской Православной, в которую вошли в основном православные карелы. Правительство посчитало Православную Церковь ценным для национального строительства фактором, который позволял наладить отношения с карельской частью населения и содействовал объединению финнов и карел.

При сложившихся тогда обстоятельствах использовать в церковной жизни Финляндии вышеупомянутое, подготовленное Всероссийским Собором, «Уложение» не удалось. Был принят совсем другой законопроект. Финляндское правительство в ноябре 1918 г. утвердило «Положение о Православной Церкви Финляндии», разработанное местными церковными лидерами с участием протестантских богословов. Вполне определенно в новом постановлении была выражена идея внутрицерковной автономии при внешнем подчинении местной государственной власти: «Церковь вправе сама устраивать свои духовные дела и церковно-канонические отношения», но «Высшее управление финляндскою православною церковью» принадлежит «Правительству страны и… административным органам церкви» [11]. Границы административной власти епископа и Церковного управления определяло государство.

Если Уложение о ФПЦ, разработанное Собором Русской Церкви относило монастыри «в исключительное ведении Св. Синода и епархиального архиерея», то утвержденное финляндским правительством Положение о Православной Церкви не наделяло монастыри каким либо особенным статусом и сообщало, что имевшееся имущество монастырей являлось собственностью всей ФПЦ (ч. I, §3), учреждать же в Финляндии новые монастыри запрещалось [12]. В тех обстоятельствах этот закон носил защитный для русских монастырей характер. В Финляндии после объявления независимости некоторые требовали ликвидации находившихся в приграничной зоне русских монастырей, как проводников прорусского влияния и чуждого «просвещенной» Европе анти интеллектуального духа. Настоятель Валаамского монастыря Харитон (Дунаев) [13], очевидец и участник событий, отмечал, что узаконивание статуса Православной Церкви в Финляндии в 1920-е гг. помогло монастырям «занять более прочное положение в стране» и защитило их [14]. Таким образом, контроль государственной власти имел и положительные стороны.

Валаамская обитель, несмотря на трудности и потерю исторической Родины, сумела сохранить юридический статус, духовную организацию и общественно-политическую значимость. Русский монастырь сыграл существенную роль в процессе возникновения национальной ФПЦ. Монастырская жизнь обособлена от мира. Валаамские иноки влияли на политику не столько своим непосредственным вмешательством в события, сколько тем, что смогли выжить и сохранить монастырь при всей противоречивости обстоятельств – до тех пор, пока в монастыре оставался хотя бы один священноинок, в нем шла молитва, совершались богослужения, выполнялись послушания и монашеское правило. Это же можно отнести на счет общественно-политических предпочтений монахов. При влиянии на церковную жизнь Финляндии первенствующее значение имел пример высокого духовно-нравственного настроя русских иноков, искренность веры исповедников православия, а не сила их логических аргументов. Ценность, которую валаамцы открыли «просвещенному» финскому обществу, было т.н. «умное делание» или исихия, учителями которой стали русские старцы. Их духовное и моральное превосходство было очевидно как для образованных, так и не для образованных финляндцев, и это влияло на общественное мнение и отношение государства к православию.

В Финляндии периода становления ее Православной Церкви столкнулись две культуры – православная и лютеранская. Чего стоит в 1920-е гг. вылившийся в большой скандал пресловутый «календарный вопрос» в православных приходах и монастырях Финляндии [15].

После ареста большевиками Патриарха Тихона, в 1923 г. автономная ФПЦ, стремясь к самостоятельности, перешла под юрисдикцию Константинопольского Патриарха, объясняя такой шаг идеологическим неприятием советской власти и обновленческой «Живой Церкви», которую большевики навязывали народу [16]. Поскольку переход в новую юрисдикцию был сделан без благословения кириархальной Церкви, то длительное время в церковных кругах он воспринимался как незаконный. Константинопольский Патриарх поддержал начатую в православных приходах Финляндии календарную реформу. Собор ФПЦ большинством голосов одобрил ее. Но в русских монастырях она так и не была окончательно принята. Пасху на Валааме праздновали по старому стилю даже после эвакуации монастыря вглубь Финляндии в 1940 г. [17].

С 1920-х гг. лидером валаамского братства стал будущий настоятель, тогда эконом, иеромонах Харитон (Дунаев). Позиция, которую он занял в календарном споре, позволила обители избежать раскола на два монастыря, старостильный и новостильный, сохранить духовное единство братства и юридический статус. Игумен поддерживал посильную интеграцию в местную церковную жизнь, принял новый календарь, но отстоял в монастыре старую пасхалию [18]. Он чувствовал политический характер календарного спора, который был намеренно усложнен местным Церковным управлением, поскольку позволял контролировать монастырские финансы. После революции средства Финляндской епархии в банке были национализированы большевиками. Валаамский монастырь также потерял свой банковский капитал в России, но за ним остались в Финляндии участки земли, леса и рыбные угодья, а о богатстве монастырского Древлехранилища ходили легенды.

1930-е гг. были периодом, когда Сортавальское церковное начальство пыталось лишить русские монастыри традиционного самоуправления. В связи с экономическим кризисом, в Финляндии рассматривался проект отделения Церкви от государства и перевода ее на собственное финансирование [19]. Согласно докладной записке 1931 г. вице-председателя Церковного управления протоиерея С. Солнцева [20], государство оплачивало Высшую церковную администрацию и обеспечивало обучение клириков, но содержание причтов оно считало делом самих причтов. В результате такого подхода, по словам протоиерея С. Солнцева, только 12 из 29 православных приходов Финляндии были способны содержать себя, и если не принять меры, то через 10 лет можно было ожидать, что треть православных отпадет в лютеранство и секты, а через 20 лет от всей ФПЦ останется только 5 приходов. Солнцев призывал Валаамский монастырь «прийти на помощь малому финляндскому винограднику, насажденному Богом через святых Подвижников Валаама» [21].

Конечно монастырь делился имевшимися у него средствами: платил немалые налоги, финансировал съезды приходского духовенства, проходившие на Валааме, покрывал все расходы по судебным делам, связанным с осуждением старостильников, содержал братию и помогал малоимущим. На средства монастыря и на его земле в Сортавала был отстроен новый епархиальный дом, с 1926 г. и до Зимней войны 1939 г. издавалась на русском языке епархиальная газета «Утренняя заря», осуществлялись ремонты храмов по приходам, содержались школы, выплачивались пособия неимущим, вдовицам, обеспечивался прием паломников. Большие средства уходили на созданные в монастыре в 1930-е годы, по распоряжению церковного начальства, школу-приют и спец-школу для карельских мальчиков с преподаванием на финском языке [22]. Таким образом, Финляндское Церковное управление надеялось воспитать свежие кадры национального монашества. Но в финской и русской культурах по-разному понимали назначение монастырей. Европейская культура, на которую ориентировалась финская интеллигенция, устремлялась к идеалам гуманизма. Русская национальная традиция ставила во главу угла святость. В Финляндии считалось, что монастыри должны активно участвовать в общественной жизни, в социальных программах, заниматься просветительством.

Валаамцы же понимали назначение монастырей в современном мире, как возможность явить «внутреннее, духовное, просвещение» и «избавить общество от идолопоклонства перед внешним знанием» [23]. Просвещение, которым занимались православные монастыри, не гналось за количеством сведений, но стремилось и малыми сведениями просветить всего человека. Если православие заменит свою веру общего характера настроениями и начнет заботиться о «материальном, телесном довольстве и благополучии человека, о его умственном просвещении», учил валаамский настоятель Харитон (Дунаев), оно ничем не будет отличаться от «обыкновенной масонской филантропии» [24]. Не оставили валаамские старцы без внимания и набравший в Финляндии силу национализм. Они учили: объединяет или разделяет людей то, что находится не снаружи, а внутри самого человека. Впоследствии ученик валаамских старцев и валаамский постриженик Павел (Олмари, 1914-1988) [25], ставши архиепископом Карельским и всея Финляндии (1960-1987), сумел вызвать в обществе уважение и повышенный интерес к православию в том числе тем, что отказался от узко национальной ориентации Финляндской Православной Церкви, но сделал акцент на вселенском характере православия.

Значение Валаамского монастыря в церковно-общественной жизни Финляндии не ограничилось ролью крупного туристического и культурного центра. Русский монастырь стал духовным и экономическим «донором» для молодой Финляндской Церкви и помог сохранить ее независимость и каноничность. Русское монашество содействовало становлению православной церковной организации Финляндии, чем внесло свой вклад в развитие ее государственности.

В жизни и учении валаамских старцев преодолевалось отчуждение между обществом и Церковью. Валаамцы напомнили миру о необходимости в повседневной жизни помнить о вечности и совершать подвиг внутренней молитвы – тем восстанавливая разрушенные историческими катаклизмами системные связи внутри общественного организма и собственной личности. Они своим опытом доказали, что «идея иночества» в общей жизни всех христианских народов имеет право на совершенно особое существование и выявили высокое «нравственное социальное значение» [26] этой идеи.

 

1. Избранные ученые труды святителя Николая, Архиепископа Японского. М.: ПСТГУ, 2006. С. 2, 34.

2. Шевченко Т.И. К вопросу о становлении финляндской модели церковно-государственных отношений // Материалы ХХII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. В 2-х тт. М.: ПСТГУ, 2012. Т. 1. С. 81-86.

3. Проходил с 15 (28) августа 1917-го по 7 (20) сентября 1918-го гг.

4. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918: в 11 т. М. 1994. Т. 3. С. 16; Деяния. М., 1994. Т. 9. С. 127-130. Подробнее об этом см.: Поместный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. о положении православных в Финляндии / Публикация Т.И. Шевченко. Вестник ПСТГУ (II). 2011. № 6. С. 85-116.

5. Поместный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. … С. 89.

6. Там же.

7. Невалайнен П. Изгои. СПб: Изд. «Нева», 2003. С. 200.

8. См.: Яровой О.А., Смирнова И.А. Валаамский монастырь и православная церковь в Финляндии 1880-1930-е гг. (из истории финнизации православной конфессии). Петрозаводск, 1997. С. 99.

9. Подавляющее большинство валаамской братии составляли выходцы из русских крестьян.

10. Шевченко Т.И. Валаамский игумен Харитон (Дунаев): судьба человека на сломе эпох // Материалы международной научно-практической конференции «Человек в истории: героическое и обыденное», Петрозаводск, 18-20 сентября 2012 г. Петрозаводск: Изд. ПетрГУ, 2012. С. 40.

11. Постановление о православной церкви в Финляндии 1918-го г. Гельсингфорс. 1919. С. 1.

12. Шевченко Т.И. Валаамский монастырь и становление Финляндской Православной Церкви (1917-1957). М.: ПСТГУ, 2012. С. 372-373.

13. Схиигумен Харитон (Дунаев, 1872-1947) - поступил в Валаамский монастырь в 1894 г. Пострижен в монашество в 1905 г. В 1908 и 1910 гг. был рукоположен во иеродиакона и иеромонаха. В 1909 г. назначен на должность эконома, в 1925 г. – наместника. Игумен Харитон был последним настоятелем, которого братство в 1933 г. избрало на Старом Валааме. В 1940-м г. под его руководством монахи с имуществом эвакуировались вглубь Финляндии, навсегда покинув Валаам. Перед кончиной принял схиму.

14. Харитон (Дунаев), иером. Введение нового стиля в Финляндской Православной Церкви и причины нестроений в монастырях. Аренсбург, 1927. С. 4.

15. Население Финляндии жило по григорианскому календарю, а Русская Церковь – по юлианскому. После революции юлианский календарь стал восприниматься местными властями как элемент «русификации». Православные карелы оказались под культурным и экономическим давление протестантского большинства финнов, и в православных храмах началось движение за введение единого календаря с лютеранами. В приграничных районах с СССР начались провокации, связанные с календарной реформой, и финляндское правительство потребовало срочно уладить календарный вопрос. Т.к. русскоязычное население православное, не имевшее гражданства, не имело права голосовать, оно почувствовало себя ущемлённым при смене календаря.

16. Шевченко Т.И. Валаамский монастырь … С. 80; Краткий исторический очерк жизни Финляндской Православной Церкви за 20 лет ее автономного существования // Утренняя заря. 1938. № 12. С. 101.

17. 1929 г. в работе «Война и мир в Финляндской Православной Церкви» профессор Н.Н. Глубоковский дал подробный канонический и исторический анализ «календарного раскола» в Финляндской Церкви. Он утверждал, что жизненной необходимости во введении нового стиля в православных приходах и монастырях Финляндии не было: «Вопрос о перемене стиля в церковном употреблении возник в Финляндии вне церковной потребности и инициативы. Сама Церковь не имеет принудительной нужды в этой реформе для своей внутренней жизни, которая совершенно удовлетворялась принятым порядком … календарное новаторство было внесено в церковную среду Финляндии со стороны, хотя сразу нашло в ней горячих и авторитетных защитников (может быть, не без предварительного взаимного соглашения). Замыслы и расчеты были не внутренне-церковные по источнику и по цели». Цит. по: Глубоковский Н.Н. «Война и мир» в Финляндской Православной Церкви / Публикация, комментарии. и вступительная статья Т. И. Шевченко // Вестник ПСТГУ (II). 2009. № 2. С. 102–104.

18. Шевченко Т.И. Валаамский монастырь … С. 43, 122, 145.

19. Шевченко Т.И. Игумен Харитон. М.: Валаамский монастырьрь. 2011, С. 154-155.

20. Солнцев Сергий, протоиерей (1867-1933) — окончил Санкт-Петербургскую семинарию (1889). Служил на приходах Финляндии. Активный член Братства прпп. Сергия и Германа Валаамских. В 1920-х гг. член, затем председатель Финляндского церковного управления. На Соборах Финляндской Православной Церкви протоиерей С. Солнцев неизменно избирался помощником председателя Собора. Сторонник автокефалии, известен как главный «финнизатор православной конфессии» в Финляндии. В 1920-х гг. правительство Финляндии отметило его труды и заслуги орденом «Белой Розы».

21. Шевченко Т.И. Игумен Харитон. С. 154-155.

22. Там же.

23. Там же. С. 164.

24. Там же.

25. В декабре 1937 г. вступает в число братии Валаамского монастыря, в сентябре 1938 г. был пострижен в монашество и последовательно рукоположен во иеродиакона и иеромонаха.

26. Шевченко Т.И. Валаамский монастырь ... С. 220.

 

© Т.И. Шевченко

 

 

Журнал создан в сотрудничестве с Министерством регионального развития Российской Федерации

 

 

Назад

При перепечатке оригинальных материалов обязательна ссылка на
«Вопросы истории и культуры северных стран и территорий»