Вопросы истории и культуры

северных стран и территорий

-----------------------------------

Historical and cultural problems

of northern countries and regions

 

Научная жизнь

 

Научные конференции

 

Н.В. Дранникова

(Архангельск, Россия)

 

Актуальные вопросы изучения народной культуры

 

15-17 октября 2007 г. в Архангельске состоялась постоянно действующая конференция «Народные культуры Европейского Севера», организованная Поморским государственным университетом при поддержке Института мировой литературы РАН. В работе семинара  приняли участие исследователи по фольклору, этнологии, истории и литературы из различных городов России, Литвы, Польши. Работа семинара проходила на базе Центра изучения традиционной культуры Европейского Севера ПГУ. Участники конференции были единодушны в том, что Поморский университет превратился в один из  базовых центров изучения традиционной культуры Русского Севера.

На конференции прозвучало несколько блоков докладов. Первый из них был посвящен Европейскому Северу как полиэтническому региону, механизмам культурных контактов разных этносов на его территории (Н.В. Дранникова, В.В. Филиппова). Проблемы интеграции культур и межкультурного диалога в регионах межэтнического пограничья освещались в докладах И.А. Разумовой и О.Н. Бодровой.

В нескольких докладах рассматривались образы «своего» и «чужого» в культурной традиции народов Европейского Севера (Ю.А. Новиков, Л.В. Рубцова). Еще один блок докладов был посвящен магии слова и действия на Русском Севере (А.Л. Топорков, К.К. Логинов). Устная история народов Европейского Севера была представлена в докладах Т.Г. Ивановой, Т.С. Каневой, А.В. Ивановой.

Большой интерес для участников конференции представляли доклады, посвященные использованию новых технологий в изучении и преподавании фольклора в Поморском университете, в подготовке информационно-справочной системы архива Центра изучения традиционной культуры Европейского Севера ПГУ (доклады Н.В. Дранниковой, С.А. Меньшикова, А.А. Меньшикова), созданию электронной краеведческой библиотеки «Русский Север» (Е.И. Тропичева). В отдельную секцию были выделены доклады аспирантов.

Второй день работы семинара завершился содержательной дискуссией по актуальным вопросам собирания, публикации и преподавания фольклора.

 

Вопросы для обсуждения:

1. Публикация и републикация фольклорных материалов: правовые и этические аспекты.

2. Координация экспедиционных работ как «технологическая» и научно-этическая проблема.

3. Нужно ли сегодня фольклористическое образование?

 

Участники дискуссии:

Дранникова Наталья Васильевна – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

Иванова Татьяна Григорьевна – профессор, доктор филологических наук, заместитель директора Института  русской  литературы РАН.

Канева Татьяна Степановна – кандидат филологических наук, доцент, руководитель Центра фольклорных исследований Сыктывкарского государственного университета.

Лойтер Софья Михайловна – доктор филологических наук, профессор Карельского государственного педагогического университета.

Разумова Ирина Алексеевна – доктор исторических наук, главный научный сотрудник Кольского научного центра РАН.

Топорков Андрей Львович – член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, главный научный сотрудник отдела фольклора ИМЛИ РАН.

Филиппова Валентина Владимировна – доцент кафедры коми фольклора и литературы Сыктывкарского государственного университета.

 

Ответы на вопросы дискуссии:

И.А. Разумова

 

1. В решении данной проблемы может быть выделено несколько аспектов. Во-первых, возможности и ограничения републикации регламентируются авторским правом, и этот случай представляется наиболее ясным. Во-вторых, публикуя фольклорные тексты впервые, собиратель, у которого есть приоритетное право на издание, вводит их в научный оборот и делает общедоступными для профессионалов и всех заинтересованных лиц. Собственно, в этом и заключается основная цель публикации. Последующее использование материалов в научных целях поэтому не должно иметь ограничений. Повторная публикация здесь также вполне правомочна. Другое дело, что необходимы ссылки на собирателя и первую публикацию, сделанные по всем правилам. Данное обстоятельство, казалось бы, самоочевидно, и оно не заслуживало бы упоминания, если бы правила всеми соблюдались. К сожалению, мы нередко видим нарушение требований корректного использования публикуемого и републикуемого материала, в частности, отсутствие ссылок на собирателей (если тексты берутся из архивов), составителей сборников и авторов комментариев. Это один из симптомов недостаточно высокой культуры изданий, а формирование такой культуры начинается с образования будущих фольклористов, этнографов и т.д.

2. Думается, постановка проблемы вызвана реальными сложностями, с которыми многие собиратели и организаторы студенческих экспедиций сталкиваются в последние годы все чаще. Есть территории, которые, благодаря интенсивному их обследованию, устойчивому вниманию к ним со стороны фольклористов и этнографов, приобрели символическое значение «заповедников традиционной культуры». Таких  территорий много, в частности, в Архангельской области, Карелии, Республике Коми и в других районах Российского европейского севера. Экспедиции в такие места стали традиционными. Они облегчаются тем, что есть возможность предварительного изучения мест посещения по уже имеющимся материалам. Нередки ситуации, когда одни и те же населенные пункты в течение полевого сезона посещают несколько групп собирателей из разных городов. Это обстоятельство становится объективным фактором, влияющим на динамику культурной ситуации в той или иной местности, селе и пр. С одной стороны, сама по себе ситуация интересна для антрополога, поскольку позволяет изучать взаимоотношения профессионалов и тех, кого они исследуют; например, фиксировать мнения жителей о визитерах, их представления о целях и характере работы, скажем, фольклористов, оценки поведения приезжих и т.п. С другой стороны, вполне закономерно, что местное население, утомленное бесконечными экспедициями, отказывается от сотрудничества или начинает дозировать и искажать информацию, интересующую исследователя, и это мешает выполнению собирательских и исследовательских задач. Информирование о предстоящих экспедициях и координация планов полевых работ представляются в этом отношении весьма желательными. Кроме того, следует учитывать, что любой сбор информации и посещение тех или иных мест (в первую очередь, небольших сельских поселений, хотя и не исключительно), могут быть рассмотрены как вторжение в чужое приватное пространство, и население вправе «защищать» себя и выстраивать соответствующие линии  поведения по отношению к посетителям.

В связи с этим можно обратить внимание еще на один аспект – сугубо этического свойства, касающийся взаимоотношений внутри профессионального сообщества. К сожалению, оно разобщено, несмотря на многочисленные конгрессы и симпозиумы, которые активно проводятся в последние годы, а также на обилие публикаций, остающихся часто неведомыми для коллег из других регионов. Специалисты – независимо от того, работают они в региональных центрах или «головных» институтах,  – которые постоянно исследуют определенные места, имеют контакты с местными жителями и обладают значительным собранным материалом, оказываются не информированными о намерениях коллег посетить известные им населенные пункты. Те же, со своей стороны, нередко ошибочно полагают, что начинают работу «с нуля», «в заповеднике» и т.д. вместо того, чтобы опереться на имеющийся опыт. Бывают и курьёзные случаи. Так, некоторое время тому назад в одной из местных газет было опубликовано высказывание иногородних специалистов о том, что они посетили местность, на которую сто лет «не ступала нога» этнографа. Между тем, в эти поселки регулярно выезжают не только ученые из регионального центра, но и студенты – группами и индивидуально, причем результаты исследований публикуются.

По моему мнению, поставленная проблема окончательно решена быть не может в силу законов функционирования научного поля, внутри которого, как известно, идет соперничество за сферы влияния. Тем не менее, надо попытаться сделать так, чтобы это положение дел не мешало ученым выполнять их функции, и ни одна из сторон (включая население) не считала себя ущемленной. Например, можно подумать о создании какого-либо информационного сайта, на котором бы размещались сведения о предстоящих экспедициях и контактные адреса участников. Не лучшим выходом является опора на личные и дружеские связи – в традициях российской науки. Нужны иные формы интеграции, которые бы способствовали созданию оптимальных условий для полевых исследований, концентрации и лучшему распределению сил и средств, развитию различных форм кооперации между собирателями.

3. По моему мнению, вопрос лишь на первый взгляд кажется риторическим. Разумеется, на него одинаково положительно ответят все представители фольклористического сообщества, поскольку любое сообщество должно себя воспроизводить. Вместе с тем есть несколько «болевых» точек, и проблема в целом нуждается в специальном рассмотрении. Отмечу лишь несколько важных, на мой взгляд, аспектов. Во-первых, проблема должна решаться с учетом контекстов ситуации с гуманитарным образованием в стране в целом и развития его на международном уровне. Во-вторых, важно знать и сопоставить мнения представителей различных общественных и гуманитарных наук и образовательных специальностей о том, какое место фольклористический компонент должен и может занимать в подготовке специалистов разного профиля: историков, филологов, социологов и пр. Тот или иной уровень фольклористической грамотности необходим сегодня каждому из таких специалистов. Например, когда фольклористика не преподается будущим историкам или социологам, находясь будто бы за рамками «исторических» и «социальных» наук, это не кажется правильным. Наконец, в-третьих, речь должна идти о содержании фольклористического образования и о коректировке имеющихся образовательных программ с тем, чтобы уровень подготовки специалиста соответствовал уровню развития современной науки, ориентированной на интердисциплинарность и совершенствующей методологический инструмент.

 

А.Л. Топорков

 

1. Основная проблема, на мой взгляд, заключается в том, что фольклорные и этнографические материалы хранятся в различных архивах, и никто не знает, что именно и где хранится. Отсутствуют справочники по фольклорным архивам, нет их описаний ни в бумажной, ни в электронной форме. В этом отношении заслуживает внимания опыт современных фольклорных архивов, возникших в 1990-х годах и с самого начала ориентированных на современные формы хранения и обработки информации. Прежде всего — Лаборатории фольклора РГГУ в Москве (руководитель А.Б. Мороз) и Центра изучения традиционной культуры Европейского Севера ПГУ им. М.В. Ломоносова в Архангельске (руководитель Н.В. Дранникова).

Есть, правда, и другая крайность — когда в Интернете вывешиваются «сырые» материалы полевых записей. Взятые вне контекста, в отрыве от других сходных записей, которые могли бы подтвердить, уточнить или опровергнуть сообщаемую информацию, они могут ввести в заблуждение пользователей.

В некоторых архивах затруднен доступ к материалам под тем предлогом, что хранители архива предполагают сами их публиковать. Исследователям в лучшем случае позволяют копировать материалы без права их последующей публикации. Этих публикаций приходится подчас ждать десятилетиями, а если они все-таки появляются, то оказываются нередко далекими от научности. Не пускать посторонних исследователей в свой архив под разными надуманными предлогами — это позорная практика, доставшаяся нам от советских времен. И эту практику, на мой взгляд, следует изживать.

При публикации материалов необходимо строго придерживаться принципа полноты предоставляемых сведений о месте и времени записи, о том, кто и от кого записал тот или иной текст, а также о месте архивного хранения. Вряд ли можно признать удовлетворительной распространенную практику публикаций, при которой в лучшем случае указываются только год записи и населенный пункт, а в худшем — только область (например, «гомельское»). Для качества информации совершенно небезразлично, записана ли она от 70-летней женщины или 10-летнего школьника, отражает ли она общее состояние традиции или воспоминания человека, которой к тому же может быть родом из другой местности.

2. Существует нескоординированность между полевой работой разных учебных и научных подразделений. Многим доводилось оказываться в такой ситуации, когда, приехав в деревню, вы заставали в ней другую экспедицию. Еще более характерна ситуация, когда информант сообщает вам, что он уже рассказывал то или иное студентам из Вологды, из Петрозаводска, из Воронежа и т. д.

Было бы полезно создавать банки данных на фольклорные и этнографические коллекции, собранные в отдельных населенных пунктах. Такие информационные банки можно было бы организовать на базе локальных и региональных центров изучения народной культуры (Научные институты, филологические факультеты университетов и педвузов, историко-культурные заповедники, дома народного творчества и т.д.). Например, базу данных по Заонежью и Пудожскому району было бы логично видеть в Государственном историко-архитектурном и этнографическом музее-заповеднике «Кижи». Тогда, отправляясь в экспедицию в одну из деревень Заонежья, можно было бы узнать, кто и когда уже в ней побывал, какие материалы в ней были собраны ранее, где они хранятся и т.д.

Было бы также полезно иметь в Интернете сайт, посвященный полевой работе. На нем можно было бы вывешивать информацию о том, кто, куда и в какие сроки предполагает поехать в ближайший полевой сезон.

3. Да, несомненно, фольклористическое образование нужно и сегодня, и в обозримом будущем. Россия является одной из немногих европейских стран, в которых сохраняются живые фольклорные традиции. Их нужно изучать с применением все более совершенствующихся технических средств фиксации и хранения информации. Современный фольклорист — это человек, вооруженный фото-, аудио- и видеоаппаратурой, переводящий информацию в электронную форму, создающий электронные банки данных и программы, позволяющие оптимально находить и использовать эти данные.

Наиболее оптимальной представляется такая вузовская подготовка фольклориста, при которой он является специалистом не только в области фольклора, но и в одной из смежных гуманитарных областей: истории литературы, истории языка, диалектологии, этнографии, социальной истории, краеведения, социологии и т.д. (фольклорист и историк русской литературы, фольклорист и диалектолог и т.д.). Умение вести исследования на грани двух или трех научных дисциплин, пользуясь методами каждой из них, бывает весьма плодотворным.

Очень важно, чтобы ряды фольклористов пополнялись не по остаточному принципу из тех студентов, которым не даются иностранные языки, у которых «не идет» зарубежная литература и т.д. Современная подготовка фольклориста должна делать особый опор на изучение иностранных языков и знакомство с разными фольклорными и этнокультурными традициями, разными научными школами в области фольклористики и антропологии. Преодоление изоляционизма и провинциальности, столь характерных для русской фольклористики советского периода, должно начинаться на вузовской скамье.

 

Т.Г. Иванова

 

1. Данный вопрос, как правильно замечено в самой постановке вопроса, имеет правовые и этические аспекты. Следует отметить, что в российской действительности всегда (и в дореволюционный период, и в советское время) отсутствовала  правовая база, регулирующая взаимоотношения между информантами и собирателями. Думаю, что интеллектуальный продукт информантов, при всем уважении к нему, должен оставаться сугубо в рамках этических взаимоотношений собирателя и информанта. В связи с этим полагаю, что, возможно, в рамках какой-либо конференции   следует обсудить и принять на уровне научного сообщества нечто вроде морального кодекса фольклориста. Таковой, кстати, существовал в Петрограде 1920-х годах, но не столько у фольклористов, сколько у этнографов. Кодекс создала команда Л. Штернберга - его студенты-этнографы. Текст кодекса был опубликован в мемуарах Н.И. Гаген-Торн. Сложнее вопрос о взаимоотношениях публикаторов и републикаторов. Здесь, на мой взгляд, при републикациях следует различать издания учебные, научные и коммерческие. Учебные издания (хрестоматии), как мне кажется, имеют право на републикацию материала, естественно, при указании источника публикации и имени первого публикатора. Знания надо распространять. Републикация чужих материалов в научных изданиях требует, как мне кажется, устной договоренности републикатора с первым публикатором. Но опять-таки, это вопрос не коммерческий, а сугубо этический. Создатель же коммерческого издания, естественно, должен с первым публикатором вступить в официальные письменные договорные отношения. Но в целом, по-моему, для того, чтобы решить проблему недобросовестных републикаторов, специализирующихся на коммерческих изданиях, необходимы серьезные консультации с юристами, занимающимися авторским правом.

2. Научно-этический аспект проблемы заключается, на мой взгляд, в моральном приоритете работы в том или ином регионе определенного научного центра. Так, очевидно, что Поморский государственный университет в Архангельской области имеет абсолютные приоритеты по сравнению с другими научными учреждениями. В нашей действительности не принято испрашивать разрешения (а точнее, информировать местные фольклористические центры) о фольклорных изысканиях в том или ином крае. Может быть,  стоит в кодексе фольклористов, о котором я говорила выше,   поставить и эту проблему.    В разрешении «технологического» аспекта, полагаю, надо поставить вопрос о специальном сайте, в котором бы помещалась информация о предстоящих фольклорно-этнографических экспедициях (научное учреждение, фамилия, имя и отчество руководителя,  контактный e-mail, предполагаемый маршрут), а по окончании экспедиции - краткие сведения о ее итогах и месте хранения материалов. Считаю, что в настоящее время под силу создать такой сайт Государственному республиканскому центру русского фольклора (Москва), руководимому А.С. Каргиным.  ГРЦРФ уже долгое время позиционирует себя как координатора работы в области фольклорной культуры: им издаются журналы «Живая старина» и «Традиционная культура», им созван  в 2006 г. конгресс фольклористов, им недавно выпущен в свет краткий справочник персоналий «Фольклористы России» (М., 2007). Используя базу данных о фольклористах, которая имеется в ГРЦРФ, можно разослать соответствующее объявление-анкету. Поэтому логично, что сайт, собирающий сведения о фольклорно-этнографических экспедициях, должен бы курироваться именно этим научным учреждением.

Полагаю, что надо поставить вопрос о создании фольклорно-этнографической дискотеки. Тиражируемая продукция такого рода (от аудио- и видеозаписей с выступлениями аутентичных, самодеятельных и профессиональных коллективов до компакт-дисков с более сложной структурой) в последнее время становится заметным культурным явлением. Информация же о такого рода продукции, как правило, остается недоступной специалистам, проживающим в разных российских городах. В связи с этим научное сообщество должно договориться об «обязательном экземпляре» компакт-дисков, высылаемых в определенные авторитетные научные учреждения. В качестве хранилищ, где могут быть созданы фольклорно-этнографические дискотеки, могу назвать Фонограммархив Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (Петербург), Институт мировой литературы РАН (Москва), Государственный республиканский центр русского фольклора (Москва). Фольклорно-этнографические дискотеки должны иметь статус, равный статусу научных библиотек, и соответственно предоставлять специалистам возможность знакомиться с компакт-дисками. Проблема же разрешения копирования того или иного диска требует дополнительного обсуждения.

 

С.М. Лойтер

 

Вопросы, вынесенные на дискуссию, давно назрели, но никому до Н.В. Дранниковой не приходило в голову их поднимать. Между тем практика убеждает в полном отсутствии каких-либо правовых и этических норм.

Общеизвестно, что фольклорные архивы Севера (Петрозаводска, Архангельска, Вологды и др.) в отличие от архивов Москвы, Петербурга, доступнее для исследователей, независимо от их места жительства и работы. Воспользоваться архивом провинциальному ученому несравненно труднее, чем столичному. Назовем вещи своими именами: архивы Севера стали донорами. Тем важнее, чтобы те, кто ими пользуется, указывали не просто единицы хранения, а называли собирателя, с чьим именем связано создание коллекции.

В новой ситуации необходимо ввести авторское право на хранящиеся материалы.

В последние годы (не буду называть случаи, их у меня много), некоторые авторы статей или книг, используя тексты из фольклорных собраний, не указывают имени составителя, автора вступительной статьи и научного аппарата, ограничиваясь лишь названием сборника, создание которого – огромный труд. Именно поэтому должно стать нормой  (хотя это и прописная истина) полное описание с указанием составителя (нередко он и собиратель), автора подготовки текстов, вступительной статьи и комментариев. Отсутствие всего этого не только небрежность и некорректность, но и в известном смысле неуважение к работе фольклориста.

Координация экспедиционной работы необходима, как необходимы  предварительное изучение и знание того, кто и когда в данном населенном пункте (местах) уже работал, что издал и т.д.  Я неоднократно сталкиваюсь с тем, как  участники экспедиции не знают, кто и когда записывал в определенном селе, какие задачи решались, какие имеются публикации. Такие собиратели нередко выступают в роли первооткрывателей, полностью игнорируя труд предшественников.

Фольклористическое образование необходимо, как необходимо учить молодых фольклористов знанию и уважительному отношению к труду их предшественников.

 

Н.В. Дранникова

 

1. Проблема, поставленная нами для обсуждения, является, на мой взгляд, чрезвычайно болезненной для современной антропологии. Она может рассматриваться в нескольких аспектах.

Первый из аспектов касается этических проблем полевых исследований, или  взаимоотношений между собирателями и исполнителями, которые были предметом обсуждения в «Антропологическом форуме» (№ 5, 2006).  Во время сбора материала мне неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что исполнители просили не называть их фамилии при последующей публикации материала. Особенно часто подобная ситуация возникала в небольших населенных пунктах, где все друг друга знают и где до сих пор очень развито общественное мнение. В течение нескольких лет я собирала прозвищный фольклор для своей докторской диссертации, разработав для этого специальный вопросник, иногда по этому вопроснику заочно (я находилась в Архангельске) работали целые деревни - результаты опроса затем отправлялись лично мне в Архангельск. Под некоторыми анкетами стояла приписка с просьбой не публиковать фамилию информанта.

Я думаю, что исполнитель поймет и цели, и задачи собирательских изысканий. Моя многолетняя полевая практика всегда строилась на отношении доверия к собеседнику. Понимание исполнителями цели моей работы позволяло задавать частные приватные вопросы без последующего комментария и объяснения. Доверие предполагало, что я не могу использовать полученные от исполнителя сведения в невыгодном для него свете.

Думаю, что когда речь идет об использовании технических средств во время экспедиции, мы не в праве использовать их в тайне от исполнителя - это наиболее репрезентативная форма сбора материала, где невозможно ограничиться зашифровыванием имени или сделать его анонимным.

Не вызывает сомнения, что в России отношения собирателя и исполнителя строились на доверии, взаимном уважении и в дальнейшем поддерживались на протяжении многих лет. На Западе именно этим фактором определяется «русскость» в фольклористике. Существовала исследовательская этика, не позволяющая ученому-собирателю публиковать полученные сведения, если они носили потаенный характер, без согласия исполнителя.

Есть вещи, которые индивидуально должны решаться в форме договоренности между собирателем и исполнителем. Что имеется в виду? Конечно, если исполнитель просит, чтобы мы прислали материалы, когда их опубликуем, то мы это обязательно сделаем. Или мы снимаем фильм и нам говорят, - в следующем году вы обязательно пришлите его, то, естественно, мы это сделаем.

Информация о том, что мы были в такой-то деревне и таком-то районе и собирали то-то, а хранится это там-то, – должна регулироваться, на, мой взгляд,  региональными центрами, чтобы все знали, что имеется в конкретных столичных и региональных научных центрах.

Второй аспект проблемы касается републикации материалов. Снижение эдиционной культуры является веянием нашего времени. Помимо ссылок на сами источники, при публикации текстов необходимо указывать собирателя и исполнителя, а при ссылке на сборник материалов - ответственного редактора и составителя. Эдиционная культура должна закладываться еще в вузе. Опубликованные тексты, пущенные в научный оборот, имеют право быть опубликованными другими авторами. Републикация фольклорных материалов в коммерческих изданиях должна решаться на договорных началах. Подобные издания должны делаться только при договоре с составителем книги-источника. Существует довольно простой критерий, по которому разграничиваются коммерческие и некоммерческие издания, - это гриф издания, то есть надзаголовочные данные, которые есть в некоммерческих изданиях, подготовленных НИИ или вузом, и их нет в коммерческих изданиях. Там возможно указание только на ту или иную серию, которых сейчас множество.

Републикация в научных изданиях (например, из разных сборников, из разных источников собирается материал по какому-то одному жанру и этот жанр получает специальный научный комментарий) абсолютно допустима и этична. Думаю, что не стоит и возражать против републикации в учебных книгах (хрестоматиях). Но, если републикатором заимствуется большой корпус текстов, то это должно заранее  решаться с автором-составителем первоисточника. Подобная републикация должна производиться только с разрешения составителя. Иногда же получается, что опубликованные ранее кем-то из исследователей/собирателей тексты почти полностью перекочевывают в другое издание без согласования с составителем.

К сожалению, заимствование через Интернет приобрело масштабный характер и привело к упрощению системы ссылок на первоисточник.

2. Многие из нас, находясь в поле, неожиданно для себя сталкивались с экспедицией из другого вуза или научно-исследовательского института. Иногда из-за этого нам  в последний момент приходилось менять маршрут экспедиции. Считаю, что жизненно необходимо заранее оповещать своих коллег о предстоящем маршруте экспедиции и сообщать об этом коллегам того региона, в который направляется экспедиция. Региональные сайты могут быть решением этой проблемы. Для этого надо, чтобы на сайте Центра (кафедры) было вывешено обращение к тем, кто планирует поехать в будущем году в экспедиции с просьбой сообщать о своих маршрутах. Такое объявление будет в этом учебном году размещено на сайта нашего Центра и бывшей Лаборатории фольклора ПГУ, которая в 2006 г. была преобразована в Центр изучения традиционной культуры Европейского Севера (folkcenter@pomorsu.ru). Такую же координационную работу могут выполнять сайты Центра фольклорных исследований Сыктывкарского государственного университета и музея-заповедника «Кижи», ибо наши регионы давно уже превратились  в места паломничества для фольклористов многих столичных вузов и НИИ. Должна быть система перекрестных ссылок между разными фольклорными сайтами. Пока могу уверенно сказать, что только фольклористы Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова предварительно сообщают о маршрутах своих экспедиций.

Можно действовать в два этапа. На первом вы должны оповестить, куда вы едете или где вы были, а на втором этапе, после того, как материалы экспедиции обработаны, в региональный центр должен быть представлен отчет о ее итогах.

Еще одной негативной стороной нескоординированности экспедиционной работы в регионе является  нежелание местного сообщества вступать в контакты с вновь прибывшей экспедицией, т.к. сообщество оказывается уже перегружено подобным общением. Или у местного сообщества не сложились отношения с участниками предыдущей экспедиции, и оно переносит это отношение на последующие экспедиции.

3. Фольклористическое образование будет востребовано всегда, но оно должно отвечать уровню современного гуманитарного знания. Изменилось предметное поле фольклора, и мы должны учитывать это в преподавании. Требуют переработки учебные программы, учебники и учебные пособия по фольклористике. Преподавание фольклора должно иметь интегративный характер. Необходимо взаимодействие фольклористики с социологией, лингвистикой и другими научными дисциплинами, знание зарубежных исследований. Современный политик любого уровня, тем более регионального, должен знать фольклор. Считаю, что фольклор должен преподаваться на всех гуманитарных факультетах (историкам, социологам, психологам и др.).

 

Т.С. Канева

 

2. Данный вопрос представляется сколь важным, столь же сложным по решению. Думаю, вопрос о координации полевых работ на территории России (или Севера, смотря о чем идет речь) или о неком координирующем центре практически не решаем. Другое дело – создание банка данных об экспедициях и их основных результатах (что записывалось, где хранится, возможности доступа к этим записям, публикации итогов, материалов или исследований на основе записей и др.), причем если собирать и структурировать такую информацию, то по территориальному принципу, условно говоря, - создавать карту фольклорных экспедиций России (Русского Севера). Это позволит выявить как географические, так и содержательные «белые пятна». Но это большой труд, ведь речь идет не только о собирании, аналитической обработке и структурировании материала, но и о его представлении в виде веб-сайта (хотя последнее мероприятие – наименее сложное). Если есть группа специалистов, готовая взяться за это благородное дело, то надо всем «фольклористическим миром» помочь для общей пользы. Один из возможных путей сбора и упорядочения современных данных – разработка анкеты экспедиций и рассылка их по собирателям / учреждениям. Анкета (или справочная страничка или т.п.) должна быть компактной, схема должна строго выдерживаться всеми подателями информации. Кстати сказать, предложение о создании Интернет-ресурса, посвященного итогам экспедиционной деятельности и служащего современным собирателям, звучало на только что прошедших в Петрозаводске «Рябининских чтениях» из уст А.Л. Топоркова.   

3. Вряд ли кто-то из фольклористов ответит на этот вопрос отрицательно. Специалисты знают цену такому образованию и таким знаниям, необходимым любому образованному человеку. Фольклор и народная культура должны быть постоянным компонентом гуманитарного образования на разных уровнях – от детских дошкольных учреждений до вуза. Но необходимо выдержать как минимум два условия: а) этим должны заниматься специалисты; б) необходимость такого образования должна быть признана чиновниками.

 

В.В. Филиппова

 

2. Полагаю, что одним из важных направлений в полевой фольклористике является создание долгосрочных программ, имеющих целью проведение планомерного сплошного обследования регионально-локальных традиций Северо-Востока России. Данная программа должна лежать в основе исследовательской работы региональных центров. Кроме того, необходима организация комплексных экспедиций, предполагающих координацию работ представителей различных направлений: фольклористов, этнографов, этнолингвистов, этномузыкаведов. Полевая исследовательская работа должна быть скоординирована, как в региональных научных центрах, так и на межрегиональном уровне. Координацию научно-исследовательских изысканий необходимо возложить на Фольклорную комиссию.

3. Если под «фольклористическим» образованиям мыслится подготовка студентов-филологов со специализацией «Фольклористика», то это всегда остается актуальным, а специалисты востребованы на всех уровнях образовательного процесса, в системе культурно-просветительских учреждений. Разумеется, в условиях реформы высшей школы подготовка филологов-фольклористов потребует определенных усилий.

 

Материалы дискуссии подготовила доктор филологических наук, профессор Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова Н.В. Дранникова

 

© Н.В. Дранникова

 

 

Журнал создан в сотрудничестве с Министерством регионального развития Российской Федерации

 

 

Назад

При перепечатке оригинальных материалов обязательна ссылка на
«Вопросы истории и культуры северных стран и территорий»